Эверглейды Флориды — болота взывают о помощи
ПОЧТИ миллион человек ежегодно посещают этот дивный тропический рай, чтобы полюбоваться чудесами искусной работы Великого Создателя. Здесь не встретишь ни каньонов глубиной в километр, ни отвесных скал, от которых дух захватывает, ни величавых водопадов, которые непременно стоит запечатлеть на пленке, ни гуляющих на воле лосей, ни медлительных медведей гризли, которыми можно полюбоваться с безопасного расстояния. Национальный парк Эверглейдс — первый в мире, основанный скорее не ради захватывающих видов, а ради изобилия форм жизни.
Эти места, покрытые лугами и тропическими болотами, называют «травянистой рекой». Жизнь обитателей «реки» идет своим чередом, как и повелось испокон века. Трехметровые аллигаторы греются на солнышке, дышат влажным горячим воздухом, приглядывая новую добычу, да покрупней. Ночью болото поет своими жуткими голосами, и земля мелко дрожит, когда жители болота совершают свои брачные ритуалы. Черепахи размером с таз пробираются сквозь заросли в поисках пищи. Здесь же обитают резвые, игривые речные выдры. В вязкой грязи видны свежие следы флоридской пумы, вышедшей на охоту. Белохвостому оленю нужно день и ночь держать ухо востро, а не то хищник не упустит возможности полакомиться оленинкой. Еноту, который на картинках часто моет свою пищу в близлежащих ручьях, в Эверглейдах приволье: пропитания для него в болотном ассортименте — сколько душе угодно.
Эверглейды, помимо всего прочего, кишат жизнью, которая почти сокрыта от глаз посетителей. Самые разнообразные лягушки засели в листьях на земле, в лилиях на воде, в водяных гиацинтах, плавающих в искусственных каналах. Среди водной растительности еле-еле, как и подобает улиткам, ползают ампуллярии — моллюски размером с теннисный шарик, у которых есть жабры и несложное легкое, благодаря чему они могут дышать и в воде, и на суше. Мелководье кишит раками, крабами и всякого рода рыбой. Обилие змей, полчища насекомых; куда ни ступи, везде кто-то ползает и копошится — один съедает другого, потом сам достается кому-то на обед.
Среди пернатых стоит посмотреть розовую американскую колпицу, белого ибиса и белоснежных цапель, кружащих над головой, тогда как их партнеры, может быть, забыли на время про небо, согревая яйца с будущим потомством. Надолго остаются в памяти большие голубые цапли поразительной красоты, которые чертят в небе так быстро, что не сосчитать, сколько их. Помимо чаек, пеликанов, мартиникских камышниц, в небе летает величавый белоголовый орлан — национальный символ Америки.
Здесь также водится длинношеий баклан и змеешейка, названная так потому, что больше походит на пресмыкающееся, чем на птицу, когда над водой показывается ее S-образная шея. Оба вида птиц, от природы прожорливые, дерутся за пищу на мелководье. Когда оперенье намокает, птицы раскрывают крылья и расправляют перья на хвосте — всем показывают пышный наряд, словно позируя для фотографии. Красавицам не взлететь, пока перья не просохнут как следует.
Тут нельзя не сказать и про араму, похожую на журавля, которая пугает посетителей своим душераздирающим криком. Эту большую птицу с коричневыми и белыми пятнами назвали плачущей, потому что ее крик похож на стенание убитого горем человека. Редкий и исчезающий эверглейдский коршун — хищная птица размером с ворону,— выживание которого зависит от ампуллярий, на всю жизнь запоминается наблюдателям птиц. Стоит посетителям взглянуть повыше, как они удивятся неисчислимому множеству птиц, что гнездятся в ветвях величавых виргинских дубов, отягченных серебристой зеленой кроной и поросших бородатым мхом. С птицами сливаются зеленые и красные цветущие растения, что свисают с изящных лоз, которые обвивают деревья. Здесь посетители забывают, в какой они стране и на каком материке. Здесь целый мир, самобытный мир, самый настоящий рай — естественный и прекрасный.
На мелководье растет золотистая меч-трава — верный признак того, что вы в Эверглейдах. Блестит и искрится ровная, словно стол, тихая травянистая река, течет на юг по склону, опускаясь меньше четырех сантиметров на километр, и конца ей не видно. Непостижимо: этого почти незаметно, но вода все же лениво течет к морю. Это — жизнь Эверглейдов: без реки болота погибнут.
В начале нашего столетия, до того как человек безжалостно вторгся в Эверглейды и загубил их, с востока на запад это травянистое море простиралось на 80 километров, а от реки Киссимми до Флоридского залива на 500 километров. Человек среднего роста пройдет это расстояние вброд, не намочив плеч. Катера с воздушным двигателем летают по мелководной глади с такой скоростью, что сердце екает, и впечатлений восхищенным туристам хватает потом на всю жизнь. Рыбаки ловят на крючок окуней, а также другую пресноводную и морскую рыбу, как ловили их деды и прадеды.
Крик о помощи
Ближе к началу нашего столетия среди политиков и предпринимателей Флориды считалось, что Эверглейды — пристанище всяких гадов и разной нечисти и должны уступить место частным владениям, пригородам и сельскохозяйственным угодьям. «Поставим дамбы, плотины, осушим болота и отведем воду»,— звучал их громкий призыв. В 1905 году Н. Б. Брауорд, до своего избрания в качестве губернатора Флориды, поклялся, что воду из этого «про́клятого болота» выжмет всю до капли.
Обещание не было пустым. На болота доставили чудовищные землеройные машины и оборудование. Под руководством инженерного корпуса армии США вырыли 90 километров каналов 9-метровой глубины и в ходе работ загубили более миллиона квадратных метров сырой земли. Установили громадные дамбы, плотины, насосные станции; сеть новых дорог и каналов исполосовала Эверглейды. Отвели драгоценные воды жизни от кишащей живностью полосы земли и направили к большим, новым угодьям. Города на побережье океана также продвинулись на запад, пожирая Эверглейды: строились огромные жилые массивы, автострады, торговые центры и площадки для гольфа.
Хотя в 1947 году часть Эверглейдов была объявлена национальным парком, болота осушали и воду отводили беспощадными темпами. Защитники окружающей среды согласны в том, что осушение Эверглейдов, на которое, кстати, затратили миллионы долларов,— большая оплошность. Лишь немногие понимали, что воспрепятствование притоку воды нанесет страшный урон жизни Эверглейдов. Пока урон стал очевиден, минули десятилетия.
Но к середине 1980-х годов защитники окружающей среды и биологи стали бить тревогу: Эверглейды гибнут. Казалось, что стенает, кричит, вопиет о помощи каждая живая тварь. Пруды, в которых жили аллигаторы стали пересыхать во время засух. Когда начинались дожди и те места затопляло, вода смывала их гнезда и яйца. Сейчас численность аллигаторов резко снижается. Сообщают, что аллигаторы едят собственных детенышей. Число экзотических болотных птиц, которых однажды там было больше миллиона, сократилось до нескольких тысяч — на целых 90 процентов. Красивых розовых колпиц, которые затмевали небо, когда возвращались в насиженные места, осталось всего несколько редких особей, если брать в сравнении. С 1960-х годов численность древесного ибиса сократилась с 6 000 гнездящихся птиц до каких-то 500, что угрожает виду. Под угрозой также изобильные питомники, а значит, и моллюсковый промысел штата во Флоридском заливе. По сообщению одного источника, популяция всех других позвоночных — от оленей до черепах — сократилась на 75—95 процентов.
Сельское хозяйство и другая деятельность человека решительно наступали, и началось загрязнение, вызванное удобрениями и пестицидными отходами — постепенно отравлялись почва и вода. Высокий уровень ртути обнаружен во всех звеньях цепи питания — начиная от рыб в болотных водах и кончая енотами, аллигаторами и черепахами. Рыбакам советуется не есть окуней и сомов, пойманных в определенных местах, где высокое содержание ртути, выщелоченной из почвы. От вторжения человека пострадали и пумы, которые не только травились ртутью, но и доставались браконьерам. Вот уж поистине исчезающее животное: полагают, что во всем штате пум осталось всего 30, а в парке — 10. Ряд растений, произрастающих в Эверглейдах,— также на грани исчезновения.
По мнению некоторых наблюдателей и защитников окружающей среды, Эверглейды теперь уже не спасти. По мнению же правительства, руководства парка и многих защитников окружающей среды, если органы управления штата и федерации выделят средства и примут срочные меры, то возродить Эверглейды все-таки можно. «По правде говоря, никто не знает, где тот предел, за которым этот большой и сложный организм уже не спасти,— сказал один чиновник.— Возможно, этот предел уже настал». Биолог Джон Огден признает, что виды на возрождение Эверглейдов далеко не радужные, но при этом он не теряет надежды. «Приходится надеяться,— говорит биолог.— Иначе от здешней природы мало что останется, лишь маленький парк, где два аллигатора, три птичьих гнезда, да музей, в котором самое интересное — это чучело пумы».
Власти Флориды, биологи и защитники окружающей среды били в набат на всю страну, и их услышали официальные лица и политики в Вашингтоне, услышали также президент и вице-президент Соединенных Штатов. Теперь инженерный корпус армии США снова занимается чертежами: расхлебывает кашу, которую много лет назад заварили их предшественники. Теперь инженеры думают не о том, как осушать болота, ставить дамбы и отводить потоки, а как спасти Эверглейды и их обитателей.
В первую очередь дело за водой, это ясно. «Залог успеха — огромное количество более чистой воды,— написано в «Ю. С. ньюс энд уорлд рипорт»,— получить которую можно только в ущерб сельскому хозяйству и населенным районам. Делиться, вероятнее всего, придется сахарным плантациям и овощным фермам». «Делить воду будет не просто, мы и так уже отдали предостаточно, больше не можем»,— заявил Роберт Чандлер, управляющий парком Эверглейдс. «Другие должны как следует беречь воду»,— говорит он. Сторонники плана возрождения Эверглейдов опасаются, что труднее всего им придется с владельцами плантаций сахарного тростника и фермерами, у которых в Эверглейдах обширные владения. Фермеры выкачивают из болот непомерное количество воды для своих нужд, нанося урон жизни Эверглейдов.
Возрождение и спасение Эверглейдов стало бы самым смелым и самым дорогостоящим восстановительным проектом в истории. «Речь идет о крупных денежных суммах, о больших земельных участках и о таких обширных работах по восстановлению экосистемы, каких не велось еще нигде в мире»,— сказал представитель Всемирного фонда дикой природы, ответственный за эверглейдский проект. «В следующие 15—20 лет,— объясняется в журнале «Сайенс»,— инженерный корпус и власти штата, а также другие федеральные службы планируют восстановить водное равновесие — что обойдется примерно в 2 миллиарда долларов — на всей площади экосистемы флоридских Эверглейдов, сюда входят 14 000 квадратных километров заболоченных земель и искусственных каналов».
Кроме того, по этому плану требуется купить у фермеров около 40 000 гектаров земли в районе озера Окичоби и заболотить их, чтобы отфильтровывались загрязнители, стекающие с остающихся фермерских угодий. Сахарная промышленность получает федеральную субсидию, и владельцы сахарных плантаций встретили в штыки предложение о сокращении субсидии на один цент за фунт сахара; цель сокращения — изыскать дополнительные средства на очистку Эверглейдов. «Восстановление должны оплачивать те, кто больше всех наживался на разрушении, то есть хозяева сахарных плантаций и фермеры Флориды»,— тенденциозно излагалось в газете «Ю-Эс-Эй тудей». Подсчитано, что пошлина с флоридского сахара будет приносить 35 миллионов долларов в год.
Ожидается, что битва фермеров и хозяев плантаций с биологами, защитниками окружающей среды и любителями природы не утихнет, как не утихала она в других частях Соединенных Штатов, где ополчились друг на друга те же самые противники. Вице-президент Гор призывал к сотрудничеству. «Действуя сообща,— сказал он,— мы победим разногласия, обеспечим сохранность окружающей среды и укрепим шаткую экономику. Но действовать нужно уже сейчас. Других Эверглейдов в мире нет».
[Иллюстрация, страница 13]
Аллигатор.
[Сведения об источнике]
USDA Forest Service
[Иллюстрация, страница 14]
Белоголовый орлан.
[Иллюстрация, страница 15]
Белый ибис.
[Иллюстрация, страница 15]
Пара гнездящихся змеешеек.
[Иллюстрация, страница 16]
Тройка енотов на переправе.
[Иллюстрация, страница 16]
Цапля.
[Иллюстрация, страницы 16, 17]
Большая голубая цапля.
[Иллюстрация, страница 17]
Арама, называемая также плачущей птицей.
[Иллюстрация, страница 17]
Птенцы баклана.