Служение под любящей опекой Иеговы
РАССКАЗАЛ ЛАМБРОС ЗУМБОС
Я стоял перед решающим выбором: принять предложение богатого дядюшки и стать управляющим его обширными владениями, разрешая тем самым финансовые проблемы моей семьи, или стать полновременным служителем Иеговы Бога. Позвольте мне объяснить, что повлияло на мое решение.
Я родился в городе Волос (Греция) в 1919 году. Мой отец продавал предметы мужского туалета, и семья жила в достатке. Но в результате экономического кризиса конца 20-х годов отец обанкротился и потерял свой магазин. Я расстраивался всякий раз, когда видел выражение отчаяния на лице отца.
Некоторое время наша семья жила в абсолютной нищете. Каждый день я уходил из школы на час раньше, чтобы занять очередь за продуктовым пайком. Однако, несмотря на бедность, в нашей семье сохранялся мир. Я мечтал стать врачом, но подростком мне пришлось оставить школу и пойти работать, чтобы помочь семье выжить.
Затем, во время Второй мировой войны, Грецию оккупировали немцы и итальянцы, и начался страшный голод. Я часто видел, как прямо на улице умирали от голода друзья и знакомые,— это ужасное зрелище, которого мне никогда не забыть! Как-то у нас дома 40 дней не было хлеба, а это основной продукт питания в Греции. Чтобы выжить, мы со старшим братом пошли по окрестным деревням и насобирали картошки у друзей и родственников.
Болезнь становится благословением
В начале 1944 года я тяжело заболел плевритом. Три месяца я провел в больнице, и однажды мой кузен принес два буклета и сказал: «Почитай; уверен, они тебе понравятся». Эти буклеты — «Кто такой Бог?» и «Защита» — были опубликованы Обществом Сторожевой башни, Библий и трактатов. Прочитав их, я стал рассказывать об их содержании другим больным.
Выйдя из больницы, я связался с волосским собранием Свидетелей Иеговы. Однако целый месяц я был вынужден сидеть дома, считаясь амбулаторным больным, и по шесть-восемь часов в день читал старые выпуски «Сторожевой башни», а также другие публикации Общества Сторожевой Башни. Это привело к довольно быстрому духовному росту.
На краю гибели
Как-то днем в середине 1944 года я сидел на лавочке в волосском парке. Внезапно парк окружила группа вооруженных людей, сотрудничавших с немецкими оккупационными войсками, и арестовала всех, кто там находился. Нас — а поймали около двадцати пяти человек — повели по улицам города в управление гестапо, которое находилось в здании табачного склада.
Через несколько минут я услышал, как кто-то назвал мое имя и имя человека, с которым я разговаривал в парке. Офицер греческой армии подозвал нас и объяснил, что один из моих родственников увидел, как нас вели под конвоем, и сказал ему, что мы Свидетели Иеговы. Греческий офицер отпустил нас домой и дал свою служебную карточку на случай, если нас опять арестуют.
На следующий день мы узнали: в отместку за то, что бойцы греческого сопротивления убили двух немецких солдат, немцы казнили почти всех арестованных в парке людей. В тот раз я не только избежал возможной смерти, но и понял значение христианского нейтралитета.
В конце 1944 года я символизировал свое посвящение Иегове крещением. На следующее лето Свидетели позаботились о том, чтобы я мог сотрудничать с собранием Склитро, которое находилось в горах, где я мог полностью восстановить свое здоровье. Немецкая оккупация закончилась, но вслед за ней в Греции разбушевалась гражданская война. Случилось так, что деревня, в которой я остановился, служила своего рода партизанской базой. Местный священник и еще один озлобившийся человек обвинили меня в шпионаже в пользу правительственных войск, и меня стал допрашивать самозваный партизанский трибунал.
На инсценированном судебном заседании присутствовал командир партизан той местности. Когда я объяснил, почему остановился в этой деревне, и указал, что, будучи христианином, абсолютно нейтрален в гражданской войне, командир сказал: «Если кто-нибудь хоть пальцем его тронет, будет иметь дело со мной!»
Позднее я вернулся в родной Волос с верой, которая укрепилась больше, чем здоровье.
Духовный рост
Вскоре меня назначили ответственным за счета местного собрания. Несмотря на трудности, связанные с гражданской войной,— в том числе многочисленные аресты по исходившим от духовенства обвинениям в прозелитизме — участие в христианском служении приносило мне и всему нашему собранию огромную радость.
В начале 1947 года нас посетил разъездной надзиратель Свидетелей Иеговы. Это был первый такой визит после Второй мировой войны. В то время наше процветающее волосское собрание было разделено на два, и меня назначили председательствующим надзирателем одного из них. Полувоенные и националистические организации нагоняли тогда страх на людей. Духовенство использовало эту обстановку в своих целях. Они настроили власти против Свидетелей Иеговы, распространив ложный слух, будто мы коммунисты или сторонники левых группировок.
Аресты и тюремные заключения
За 1947 год меня арестовывали примерно десять раз, и было три судебных разбирательства. Каждый раз меня оправдывали. Весной 1948 года меня приговорили к четырем месяцам тюрьмы за прозелитизм. Я отбывал наказание в волосской тюрьме. Между тем число возвещателей Царства в нашем собрании удвоилось, а сердца братьев переполнялись радостью и счастьем.
В октябре 1948 года, когда у меня была встреча с шестью другими ответственными братьями нашего собрания, в дом ворвались пять полицейских и взяли нас на прицел. Не объяснив причины ареста, они препроводили нас в полицейский участок и там избили. Меня ударил в лицо полицейский, который раньше был боксером. Потом нас бросили в камеру.
После этого меня вызвал в кабинет дежурный по участку. Когда я открыл дверь, он бросил в меня чернильницу, но промахнулся, и пузырек разбился о стену. Так дежурный пытался меня запугать. Потом он дал мне лист бумаги, ручку и приказал: «Напиши имена всех Свидетелей Иеговы в Волосе и утром принеси мне список. Ты сам знаешь, что будет, если ты этого не сделаешь!»
Я ничего ему не ответил, а когда вернулся в камеру, мы вместе с остальными братьями стали молиться Иегове. Я написал только свое имя и стал ждать вызова. Но от дежурного не было никаких известий. Ночью в город вошли войска противника, и этот дежурный повел против них своих людей. Во время перестрелки он был тяжело ранен, и ему ампутировали ногу. В конце концов наше дело передали в суд, и нас обвинили в проведении нелегальной встречи. Всех семерых нас приговорили к пяти годам тюрьмы.
Так как в тюрьме я отказался присутствовать на воскресной мессе, меня посадили в одиночную камеру. На третий день я попросил разрешения поговорить с начальником тюрьмы. «При всем моем уважении к вам,— сказал я ему,— кажется бессмысленным наказывать того, кто готов провести пять лет в тюрьме за свою веру». Он всерьез задумался и наконец сказал: «С завтрашнего дня вы будете работать вместе со мной в моем кабинете».
В итоге я стал ассистентом тюремного врача. Благодаря этому я много узнал о медицинской помощи, что впоследствии очень мне пригодилось. В тюрьме у меня было много возможностей проповедовать, и три человека откликнулись и стали Свидетелями Иеговы.
Я отсидел в тюрьме почти четыре года и в 1952 году был условно освобожден на поруки. Позднее мне вновь пришлось предстать перед судом Коринфа из-за позиции нейтралитета (Исаия 2:4). Меня ненадолго отправили в военную тюрьму, и там началась новая серия жестокостей. Некоторые тюремщики были довольно изобретательны в своих угрозах и заявляли: «Я кинжалом вытащу по кусочкам твое сердце» или «Не надейся, что тебя просто расстреляют».
Испытание иного рода
Однако вскоре я вернулся домой и снова стал служить в волосском собрании и работать неполный рабочий день на мирской работе. Однажды мне пришло письмо из филиала Общества Сторожевой Башни в Афинах с приглашением пройти двухнедельное обучение и после этого начать посещать собрания Свидетелей Иеговы в качестве районного надзирателя. В то же самое время мой дядюшка, у которого не было детей, но были обширные владения, предложил мне стать управляющим его имуществом. Моя семья все еще жила в бедности, и эта работа разрешила бы их экономические трудности.
Я посетил дядю, чтобы поблагодарить его за предложение, но признался, что решил принять специальное назначение в христианском служении. При этих словах дядюшка встал, пристально посмотрел на меня и неожиданно вышел. Он вернулся со щедрым денежным подарком, который мог бы обеспечить мою семью на несколько месяцев. «Возьми эти деньги,— сказал дядя,— и используй по своему усмотрению». Я до сих пор не могу описать, что почувствовал в тот момент. Мне показалось, будто я услышал голос Иеговы, который говорил мне: «Ты сделал правильный выбор. Я с тобой».
С благословения семьи в декабре 1953 года я отправился в Афины. Хотя только мама стала Свидетельницей, другие члены семьи не противились моей христианской деятельности. В афинском филиале меня ждал еще один сюрприз. Там была телеграмма от сестры, в которой говорилось, что в тот день успешно завершилась тяжба отца за то, чтобы получать государственную пенсию. О чем я мог еще просить? Мне казалось, будто у меня были крылья, чтобы парить в вышине служения Иегове!
Действую с осторожностью
В первые годы районной работы мне приходилось быть очень осторожным, потому что Свидетелей Иеговы жестоко преследовали религиозные и политические власти. Чтобы добраться до христианских братьев, особенно тех, кто жил в маленьких городках и деревнях, приходилось долго идти пешком под покровом темноты. Братья собирались в доме и терпеливо ждали, пока я приду, хотя им за это грозил арест. Какое великолепное взаимное ободрение приносили всем нам эти встречи! (Римлянам 1:11, 12).
Чтобы меня не обнаружили, я иногда изменял свой внешний вид. Один раз, чтобы пройти контрольно-пропускной пункт на дороге и добраться до братьев, которые крайне нуждались в духовной заботе, я оделся пастухом. В другой раз, в 1955 году, чтобы не возбуждать подозрений у полиции, мы с другим Свидетелем выдавали себя за торговцев чесноком. Нам нужно было связаться с несколькими неактивными братьями в маленьком городке Аргос Орестикон.
Мы выложили свой товар на городском рынке. Однако молодой полицейский, дежуривший там, что-то заподозрил и каждый раз, когда проходил мимо, с любопытством нас разглядывал. Наконец он сказал мне: «Вы не похожи на торговцев чесноком». Как раз в этот момент подошли три молодые женщины, которые хотели купить чеснока. Указывая на свой товар, я закричал: «Такой чеснок ест этот молодой полицейский, и посмотрите, какой он красивый!» Женщины посмотрели на полицейского и засмеялись. Он тоже улыбнулся и ушел.
После его ухода я смог пойти в магазин, в котором наши братья работали портными. Я попросил одного из них пришить пуговицу, которую оторвал от куртки. Пока он ее пришивал, я наклонился и прошептал: «Я пришел из филиала, чтобы встретиться с вами». Сначала братья испугались, ведь у них уже несколько лет не было связи с соверующими Свидетелями. Я, как мог, их ободрил и условился встретиться позднее на городском кладбище, чтобы поговорить. К счастью, этот визит был для них ободряющим, и они снова стали ревностными в христианском служении.
Нахожу верного спутника
В 1956 году, спустя три года после начала разъездной работы, я встретил молодую христианку по имени Ники, которая очень любила проповедовать и хотела провести всю жизнь в полновременном служении. Мы полюбили друг друга и в июне 1957 года поженились. Я задавался вопросом, сможет ли Ники справиться с трудностями разъездной работы при той враждебности, с которой относились к Свидетелям Иеговы в Греции. С помощью Иеговы она справилась и стала первой в Греции женщиной, которая сопровождала мужа в районной работе.
Мы были вместе в разъездной работе десять лет, посещая почти все собрания Греции. Часто, чтобы добраться до собрания, нам приходилось переодеваться и идти под покровом ночи много часов с чемоданами в руках. Несмотря на огромное сопротивление, с которым мы нередко встречались, нас восхищало, что мы своими глазами видели впечатляющий рост числа Свидетелей.
Вефильское служение
В январе 1967 года нас с Ники пригласили служить в Вефиль, как называется филиал Свидетелей Иеговы. Это приглашение удивило нас, но мы его приняли, уверенные, что это руководство Иеговы. С течением времени мы оценили, каким огромным преимуществом является служение в этом центре теократической деятельности.
Спустя три месяца после начала нашего вефильского служения власть в стране захватила хунта, и Свидетели Иеговы были вынуждены продолжать свою деятельность подпольно. Мы стали встречаться маленькими группами, конгрессы проводились в лесах, проповедовали мы осторожно, а библейскую литературу печатали и распределяли тайно. Привыкнуть к таким условиям было не сложно, ведь мы просто вернулись к тем методам деятельности, которыми пользовались раньше. Несмотря на ограничения, число Свидетелей возросло с менее 11 000 в 1967 году до более 17 000 в 1974 году.
Проведя в вефильском служении почти 30 лет, мы с Ники и сейчас, несмотря на возраст и проблемы со здоровьем, радуемся нашим духовным благословениям. Более десяти лет мы жили в здании филиала на улице Картали в Афинах. В 1979 году был торжественно открыт новый филиал в афинском пригороде Амарусион. А с 1991 года мы живем в просторном новом филиале в местечке Элиона, что в 60 километрах к северу от Афин. Я служу в вефильском медпункте, и мне очень пригождаются те знания, которые я получил, когда был ассистентом тюремного врача.
За свои более чем сорок лет полновременного служения я, подобно Иеремии, осознал правдивость обещания Иеговы: «Они будут ратовать против тебя, но не превозмогут тебя; ибо Я с тобою, говорит Господь, чтобы избавлять тебя» (Иеремия 1:19). Да, наша с Ники жизнь полна благословений от Иеговы. Мы всегда радуемся его любящей заботе и незаслуженной доброте.
Хочу посоветовать молодежи, которая находится в организации Иеговы, стремиться к полновременному служению. Так вы сможете откликнуться на приглашение Иеговы испытать, будет ли он верен своему обещанию ‘открыть для вас отверстия небесные и излить на вас благословения до избытка’ (Малахия 3:10). Из своего опыта могу заверить вас, молодые, что Иегова непременно благословит всех, кто полностью ему доверяет.
[Иллюстрация, страница 26]
Ламброс Зумбос с женой, Ники.