Представьте, каково было слышать этот указ иудеям в далеком Иерусалиме, которые, вернувшись туда из вавилонского плена, пытались отстроить город, до сих пор не имевший защитной стены! Вероятно, услышав эту ужасную весть, Мардохей подумал о них, а также о своих друзьях и родственниках в Сузах. Убитый горем, он разорвал на себе одежду, надел мешковину, посыпал себя пеплом и, выйдя на середину города, стал громко плакать.

Эсфирь 3:12—4:1.)