Ночь подходит к концу. Петр отрекается от Иисуса в третий раз. Члены Синедриона, устроившие пародию на суд, расходятся. Утром в пятницу они собираются вновь — вероятно, чтобы придать незаконному ночному суду вид законности. В Синедрион приводят Иисуса.

Судьи снова требуют: «Если ты Христос, скажи нам». Иисус отвечает: «Даже если я скажу вам, вы ни за что не поверите. И если я спрошу вас, вы ничего не ответите». Однако Иисус, проявляя мужество, дает им понять, что он тот, кто предсказан в Даниила 7:13. Он говорит: «Отныне Сын человеческий будет сидеть по правую сильную руку Бога» (Луки 22:67—69; Матфея 26:63).

Они настойчиво спрашивают: «Так, значит, ты — Сын Бога?» Иисус отвечает: «Вы сами говорите, что я». Они считают это достаточным основанием для того, чтобы казнить Иисуса за богохульство. «Зачем нам нужно другое свидетельство?» — спрашивают они (Луки 22:70, 71; Марка 14:64). Иисуса связывают и ведут к римскому правителю Понтию Пилату.

Возможно, это видит Иуда Искариот. Когда он понимает, что Иисус осужден, он чувствует угрызения совести и отчаяние. Однако вместо того, чтобы, проявив искреннее раскаяние, обратиться к Богу, он идет к старшим священникам, чтобы вернуть 30 серебряных монет. Иуда говорит им: «Я согрешил, предав праведного человека». В ответ он слышит слова, не выражающие ни малейшего сострадания: «А нам-то что? Смотри сам!» (Матфея 27:4).

Иуда бросает 30 серебряных монет в храме и затем совершает еще один грех — пытается покончить с собой. Но ветвь, к которой он привязывает веревку, чтобы повеситься, по-видимому, обламывается. Он падает и разбивается о камни, а его внутренности, разрываясь, выпадают наружу (Деяния 1:17, 18).

Ранним утром иудеи ведут Иисуса во дворец Понтия Пилата. Но они не хотят туда входить, боясь, что близкое общение с неевреями их осквернит. Тогда они не смогут принимать пищу 15 нисана, в первый день Праздника пресных лепешек, который рассматривается как продолжение Пасхи.

Пилат выходит к ним и спрашивает: «Какое обвинение вы выдвигаете против этого человека?» Иудеи отвечают: «Не будь он преступником, мы не отдали бы его тебе». Пилат, возможно, чувствуя, что на него оказывают давление, говорит: «Возьмите его сами и судите по вашему закону». Открывая свое намерение предать Иисуса смерти, иудеи отвечают: «По закону мы не имеем права никого убивать» (Иоанна 18:29—31).

Почему иудеи так говорят? Потому что, если они убьют Иисуса во время празднования Пасхи, это может вызвать в народе возмущение. А если они добьются того, что Иисуса казнят римляне по политическому обвинению, то создастся впечатление, что иудеи тут ни при чем.

Религиозные руководители не говорят Пилату, что осудили Иисуса за богохульство. Они придумывают новые обвинения: «Мы выяснили, что он [1] развращает наш народ, [2] запрещает платить налоги цезарю и [3] говорит, что он Христос, царь» (Луки 23:2).

Упоминание о том, что Иисус называет себя царем, вызывает у Пилата, представителя римской власти, беспокойство. Пилат возвращается во дворец, приказывает привести к нему Иисуса и спрашивает: «Ты иудейский царь?» Другими словами, он хочет знать, не нарушил ли Иисус закон империи, провозгласив себя царем и тем самым восстав против цезаря. Иисус, возможно, желая узнать, что именно Пилат о нем слышал, спрашивает: «Ты говоришь это от себя или другие сказали тебе обо мне?» (Иоанна 18:33, 34).

Пилат дает понять, что ничего не знает об Иисусе, но хотел бы узнать. «Разве я иудей? — говорит он и добавляет: — Твой народ и старшие священники отдали тебя мне. Что ты сделал?» (Иоанна 18:35).

Иисус не пытается уклониться от обсуждения главного вопроса — вопроса о царской власти. Его ответ, без сомнения, очень удивляет римского правителя.

Иисус не пытается скрыть от Пилата, что он в самом деле царь. Но его Царство не представляет угрозы для Рима. «Мое царство не от этого мира,— говорит Иисус.— Если бы мое царство было от этого мира, то мои служители боролись бы, чтобы я не был отдан иудеям. Но нет, мое царство не отсюда» (Иоанна 18:36). Итак, у Иисуса есть Царство, но оно не имеет с этим миром ничего общего.

Пилата такой ответ не удовлетворяет. Он спрашивает: «Так ты все-таки царь?» Иисус дает Пилату понять, что он пришел к верному выводу: «Ты сам говоришь, что я царь. Я родился и пришел в мир для того, чтобы свидетельствовать об истине. Всякий, кто на стороне истины, слушается моего голоса» (Иоанна 18:37).

До этого Иисус, обращаясь к Фоме, сказал: «Я — путь, истина и жизнь». Теперь и Пилату он дает знать, что послан на землю для того, чтобы свидетельствовать об «истине» — в первую очередь он имеет в виду истину о своем Царстве. Иисус намерен оставаться верным этой истине и даже готов умереть за нее. Пилат спрашивает: «Что такое истина?» Но он не ждет объяснений. Он считает, что услышал достаточно для того, чтобы вынести судебное решение по делу этого человека (Иоанна 14:6; 18:38).

Пилат снова выходит к народу, ожидающему у дворца. Вот что он говорит об Иисусе, который, очевидно, стоит рядом с ним: «Я не нахожу никакой вины в этом человеке». Недовольные таким решением, старшие священники и остальные собравшиеся настаивают на своем: «Он возмущает народ, уча по всей Иудее, начиная от са́мой Галилеи и до этого места» (Луки 23:4, 5).

Фанатичное упорство иудеев, должно быть, поражает Пилата. В то время как старшие священники и старейшины продолжают кричать, Пилат спрашивает у Иисуса: «Слышишь, как много свидетельств против тебя?» (Матфея 27:13). Но Иисус ничего не говорит в ответ. То, с каким спокойствием он выслушивает злобные обвинения, удивляет Пилата.

Иудеи кричали, что Иисус начал «от самой Галилеи». Заострив на этом внимание, Пилат выясняет, что Иисус галилеянин. Это наводит Пилата на мысль о том, как избежать необходимости самому судить Иисуса. Сейчас в Иерусалиме по случаю празднования Пасхи находится правитель Галилеи Ирод Антипа (сын Ирода I Великого). И Пилат отправляет Иисуса к нему. Какое-то время назад Ирод Антипа обезглавил Иоанна Крестителя. Позднее, услышав, что Иисус совершает чудеса, Ирод встревожился: вдруг Иисус — это воскресший Иоанн Креститель? (Луки 9:7—9).

Возможность встретиться с Иисусом очень радует Ирода. Но им движет вовсе не желание помочь ему или выяснить, обоснованы ли выдвигаемые против него обвинения. Ироду просто любопытно на него посмотреть, и он надеется, что Иисус «покажет ему какое-нибудь знамение» (Луки 23:8). Но Иисус не удовлетворяет его любопытство. Более того, на расспросы Ирода Иисус не отвечает ни слова. Тогда разочарованный Ирод и его воины начинают унижать Иисуса (Луки 23:11). Его одевают в богатую одежду, и над ним насмехаются. После этого Ирод отправляет Иисуса обратно к Пилату. Хотя раньше Ирод и Пилат враждовали, теперь они становятся друзьями.

Когда Иисуса снова приводят к Пилату, тот, созвав старших священников, иудейских правителей и народ, говорит: «Я при вас допросил его, но не нашел в нем вины за то, в чем вы его обвиняете. И Ирод тоже не нашел, потому что он отправил его обратно к нам. Итак, он не совершил ничего достойного смерти. Поэтому я накажу его, а затем освобожу» (Луки 23:14—16).

Пилату очень хочется освободить Иисуса, ведь он понимает, что священники отдали его на суд из зависти. Более того, у Пилата появляется еще одна причина его отпустить. Когда он сидит на судейском месте, его жена посылает к нему сказать: «Ничего не делай с этим праведником, потому что сегодня во сне [очевидно, сон был от Бога] я много страдала из-за него» (Матфея 27:19).

Освободит ли Пилат этого невиновного человека?

Пилат сказал толпе, требующей казнить Иисуса: «Я... не нашел в нем вины за то, в чем вы его обвиняете. И Ирод тоже не нашел» (Луки 23:14, 15). Предпринимая новую попытку спасти Иисуса, Пилат обращается к народу: «У вас есть обычай, чтобы на пасху я освобождал для вас одного человека. Итак, хотите, освобожу для вас иудейского царя?» (Иоанна 18:39).

Пилат знает, что в тюрьме находится человек по имени Варавва, известный как разбойник, мятежник и убийца. Пилат спрашивает: «Кого мне освободить для вас: Варавву или Иисуса, так называемого Христа?» Но старшие священники настраивают народ требовать, чтобы он освободил не Иисуса, а Варавву. Пилат снова спрашивает: «Кого из двух хотите, чтобы я освободил для вас?» Толпа выкрикивает: «Варавву» (Матфея 27:17, 21).

В смятении Пилат спрашивает: «А что мне делать с Иисусом, так называемым Христом?» Все кричат: «Казни его на столбе!» (Матфея 27:22). Подумать только, они требуют казнить невиновного человека! Пилат в отчаянии спрашивает: «За что? Какое зло сделал этот человек? Я не нашел в нем ничего достойного смерти, поэтому я накажу его и затем освобожу» (Луки 23:22).

Несмотря на все старания Пилата, разъяренная толпа ревет: «На столб его!» (Матфея 27:23). Доведенный религиозными руководителями до безумия, народ жаждет крови! Причем не крови преступника и убийцы, а крови невиновного человека, которого за пять дней до того приветствовали в Иерусалиме как Царя. Ученики Иисуса, если они присутствуют при этом, молчат и не привлекают к себе внимания.

Пилат видит, что его призывы не помогают и что возмущение только растет. Тогда он берет воды и на глазах у всех моет руки. Он говорит: «Я невиновен в крови этого человека. Смотрите сами». Но народ не успокаивается. Люди кричат: «Его кровь на нас и на наших детях» (Матфея 27:24, 25).

Правитель больше желает угодить толпе, чем поступить так, как он сам считает правильным. Уступая требованию народа, Пилат отпускает Варавву, а Иисуса велит раздеть и высечь плетью.

После того как Иисус подвергся мучительному бичеванию, воины уводят его во дворец правителя. Собирается весь отряд, и издевательства над Иисусом продолжаются. Воины сплетают из колючих растений венок и надевают ему на голову. В правую руку они дают ему крепкую тростниковую палку и надевают на него накидку — багряную, как у царей. С насмешкой они приветствуют Иисуса: «Здравствуй, иудейский Царь!» (Матфея 27:28, 29). Они плюют в него и дают ему пощечины. У него забирают палку и бьют его по голове, еще глубже вдавливая в кожу острые шипы оскорбительного «венка».

Такое обращение Иисус претерпевает мужественно и с достоинством. Это производит на Пилата огромное впечатление, и он решает предпринять еще одну попытку его спасти. Пилат говорит: «Смотрите! Я вывожу его к вам, чтобы вы знали, что я не нахожу в нем вины». Возможно, Пилат полагает, что, когда люди увидят Иисуса избитым и окровавленным, их сердца смягчатся. Когда Иисус предстает перед безжалостной толпой, Пилат восклицает: «Вот — Человек!» (Иоанна 19:4, 5).

Измученный и израненный, Иисус держится очень достойно и проявляет удивительное спокойствие, что не может не отметить даже Пилат. Слова правителя, по-видимому, выражают уважение и сострадание.

Хотя Иисус подвергся жестоким издевательствам и насмешкам, старшие священники и их сообщники не испытывают к нему жалости, и старания Пилата освободить его ни к чему не приводят. Они решительно настроены добиться того, чтобы Иисуса казнили. Они выкрикивают: «На столб его! На столб!» Пилат отвечает: «Возьмите его сами и казните на столбе, потому что я не нахожу в нем вины» (Иоанна 19:6).

Иудеям не удается убедить Пилата в том, что Иисус должен быть казнен по политическому обвинению. Тогда они решают представить дело так, что он нарушил религиозный закон. Они выдвигают то же обвинение в богохульстве, которое выдвигали в Синедрионе. «У нас есть закон,— говорят они,— и по закону он должен умереть, потому что он называл себя сыном Бога» (Иоанна 19:7). Пилат слышит об этом впервые.

Он возвращается во дворец и вновь пытается найти способ освободить этого человека, о котором его жена видела сон и который претерпел жестокое обращение (Матфея 27:19). Теперь иудеи предъявляют новое обвинение: этот узник — «сын Бога». Что же Пилату делать? Он знает, что Иисус из Галилеи (Луки 23:5—7). Тем не менее он спрашивает его: «Откуда ты?» (Иоанна 19:9). Хотел ли Пилат узнать, жил ли Иисус раньше, до того как стал человеком? Неужели он действительно пришел свыше?

Иисус уже говорил Пилату, что он царь и что его Царство не от этого мира. Не видя необходимости пояснять уже сказанное, Иисус молчит. Его молчание задевает самолюбие Пилата, и он возмущенно спрашивает: «Не говоришь со мной? Или не знаешь, что в моей власти освободить тебя и в моей власти казнить тебя на столбе?» (Иоанна 19:10).

Иисус же отвечает: «Ты не имел бы надо мной никакой власти, если бы она не была дана тебе свыше. Поэтому больший грех на том, кто отдал меня тебе» (Иоанна 19:11). Вероятно, Иисус говорит не о каком-то конкретном человеке. Он имеет в виду, что Каиафа и его сообщники, а также Иуда Искариот виноваты больше, чем Пилат.

Пилат впечатлен тем, как Иисус держится и как говорит, а теперь у него вызывает тревогу еще и то, что Иисус мог прийти свыше. Поэтому Пилат опять ищет возможности его освободить. Тогда иудеи прибегают к новой уловке, играя на том, чего может опасаться Пилат. «Если ты его освободишь,— угрожают они,— ты не друг цезарю. Всякий, делающий себя царем, выступает против цезаря» (Иоанна 19:12).

Правитель снова выводит Иисуса к народу и, сев на судейское место, произносит: «Вот ваш царь!» Но иудеи не успокаиваются. «Долой его! Долой! На столб его!» — кричат они. В отчаянии Пилат спрашивает: «Казнить вашего царя?» Иудеи давно страдают от римского господства. И все же старшие священники дерзко заявляют: «Нет у нас царя, кроме цезаря» (Иоанна 19:14, 15).

Поддавшись страху, Пилат в конце концов уступает настойчивым требованиям иудеев и отдает Иисуса на казнь. Воины снимают с него багряную накидку и надевают на него его верхнюю одежду. Когда Иисуса ведут к месту казни, его заставляют нести свой столб мучений.

Сейчас утро пятницы 14 нисана. Иисус не спал уже более суток и за это время претерпел много мучительных испытаний. И теперь, неся тяжелый столб, он совсем выбился из сил. Поэтому воины заставляют нести его столб одного прохожего, Симона из африканского города Кирены. За Иисусом идет множество людей. Некоторые бьют себя в грудь и плачут о нем.

Иисус обращается к горюющим женщинам с такими словами: «Дочери Иерусалима, перестаньте плакать обо мне. Плачьте о себе и о своих детях, потому что наступают дни, когда скажут: „Счастливы бесплодные, не рожавшие и не кормившие грудью!“ Тогда люди будут говорить горам: „Упадите на нас!“ — и холмам: „Покройте нас!“ Ведь если так поступают, когда в дереве есть влага, то что будет, когда оно засохнет?» (Луки 23:28—31).

Иисус говорит об иудейском народе. Этот народ похож на умирающее дерево, в котором еще осталась влага, поскольку среди иудеев находится Иисус и те, кто в него верят. Когда же их больше не будет с народом, он станет духовно мертвым, уподобившись засохшему дереву. А когда против него выступят римские войска, приводя в исполнение приговор Иеговы, поднимется громкий плач!

Иисуса приводят на место, которое находится недалеко от города. Там должны казнить его и двух разбойников. Это место, которое видно «издали», называется Голгофа, или Череп (Марка 15:40).

С трех приговоренных к казни мужчин снимают верхнюю одежду. Затем им дают вино, смешанное с одурманивающей миррой и чем-то горьким. Очевидно, этот притупляющий боль напиток приготовлен иерусалимскими женщинами, и римляне не запрещают давать его осужденным на смерть. Однако Иисус, попробовав это вино, отказывается его пить. Почему? Он не хочет, чтобы во время величайшего испытания его чувства хоть в какой-то мере были притуплены. Он желает остаться верным до конца, сохранив ясность ума.

Иисуса заставляют вытянуться на столбе (Марка 15:25). Воины вбивают гвозди ему в руки и ноги, пронзая ткани тела, что вызывает сильнейшую боль. Когда столб поднимают, боль становится невыносимой, так как под тяжестью тела раны от гвоздей разрываются. Но Иисус не ругает воинов. Он молится: «Отец, прости их, потому что они не знают, что делают» (Луки 23:34).

У римлян принято помещать на столб табличку с указанием вины осужденного преступника. Пилат приказывает повесить надпись: «Иисус-назаретянин, иудейский Царь». Эти слова написаны по-еврейски, по-латински и по-гречески, чтобы все могли их прочитать. Так Пилат выражает презрение к иудеям, которые настояли на казни Иисуса. Недовольные, старшие священники возражают: «Напиши не „Иудейский Царь“, а, как он говорил, „Я иудейский Царь“». Но Пилат, не желая, чтобы они снова указывали ему, что делать, отвечает: «Что я написал, то написал» (Иоанна 19:19—22).

Разгневанные священники повторяют то, что ранее сказали лжесвидетели в Синедрионе. Неудивительно, что прохожие насмешливо кивают головой и с издевкой говорят: «Эй, ты, собиравшийся разрушить храм и за три дня его построить, спаси себя — сойди со столба мучений». Нечто подобное говорят друг другу старшие священники и книжники: «Пусть Христос, царь Израиля, сойдет теперь со столба мучений, чтобы мы увидели это и поверили» (Марка 15:29—32). Даже разбойники, повешенные на столбах слева и справа от Иисуса, оскорбляют его, хотя он — единственный, кто невиновен ни в чем.

Насмехаются над Иисусом и четыре римских воина. Возможно, они пили кислое вино и теперь издевательски подносят его Иисусу, но он, конечно, не может до него дотянуться. Читая надпись, помещенную над головой Иисуса, римляне говорят: «Если ты иудейский царь, спаси себя» (Луки 23:36, 37). Только подумайте! Этот человек — путь, истина и жизнь — незаслуженно подвергается издевательствам и насмешкам. На него презрительно смотрят иудеи, над ним глумятся воины и преступники, висящие рядом с ним на столбах. Но он терпеливо все это сносит и никого не злословит.

Четыре воина, взявшие верхнюю одежду Иисуса, делят ее на части и бросают жребий о том, кому какая часть достанется. Однако нижняя одежда Иисуса — высокого качества, «без швов, тканая сверху донизу». Воины решают: «Не будем ее рвать, а бросим о ней жребий и посмотрим, кому она достанется». Так исполняется пророчество: «Делили между собой мою верхнюю одежду и о моем одеянии бросали жребий» (Иоанна 19:23, 24; Псалом 22:18).

Один из преступников начинает понимать, что Иисус — в самом деле царь. Он упрекает своего товарища: «Неужели ты совсем не боишься Бога? Ведь ты осужден на то же самое! Мы осуждены справедливо и получаем то, что заслуживаем за свои дела, а этот человек не сделал ничего дурного». Затем он горячо просит Иисуса: «Вспомни обо мне, когда придешь в свое царство» (Луки 23:40—42).

Иисус отвечает: «Истинно говорю тебе сегодня: ты будешь со мной в Раю» (Луки 23:43). Иисус сказал не «в Царстве», а «в Раю». А значит, он обещает этому человеку не то же самое, что обещал своим апостолам, когда сказал, что они сядут с ним на престолы в Царстве (Матфея 19:28; Луки 22:29, 30). Однако этот преступник, иудей, должно быть, слышал о земном рае, в котором по замыслу Иеговы должны были жить Адам, Ева и их потомки. Так у умирающего разбойника появляется надежда.

«В шестом часу», то есть около полудня, «на всю ту землю» вдруг опускается тьма, которая продолжается «до девятого часа», то есть до трех часов дня (Марка 15:33). Эта зловещая тьма не может быть вызвана солнечным затмением, которое бывает только в новолуние, тогда как сейчас Пасха и луна полная. Кроме того, затмение можно наблюдать всего несколько минут, а эта тьма длится гораздо дольше. Она вызвана Богом!

Только представьте, какое впечатление это производит на тех, кто насмехался над Иисусом! Пока продолжается тьма, к столбу мучений подходят четыре женщины. Это мать Иисуса, Саломия, Мария Магдалина и Мария, мать апостола Иакова Меньшего.

Рядом с матерью Иисуса, которая горюет «у столба мучений», стоит апостол Иоанн. Мария видит, как на столбе страдает ее сын, которого она выкормила и вырастила. Ее душу словно пронзает меч (Иоанна 19:25; Луки 2:35). Иисус же, невзирая на сильнейшую боль, думает о ее благополучии. Собравшись с силами, он кивком головы указывает на Иоанна и говорит матери: «Женщина, вот твой сын!» Затем, указывая на Марию, он обращается к Иоанну: «Вот твоя мать!» (Иоанна 19:26, 27).

Иисус поручает заботиться о своей матери — к этому времени, очевидно, овдовевшей — апостолу, которого он особенно любит. Иисус знает, что его единоутробные братья, сыновья Марии, пока не верят в него. Поэтому он беспокоится как о физических, так и о духовных потребностях матери. Какой прекрасный пример!

Приблизительно в то время, когда тьма заканчивается, Иисус говорит: «Пить». Тем самым он исполняет пророчество (Иоанна 19:28; Псалом 22:15). У Иисуса такое ощущение, что Отец перестал его защищать, чтобы его непорочность была испытана до конца. Христос громко кричит: «Эли́, Эли́, лама́ савахфани́?» Эти слова, сказанные, возможно, по-арамейски или на одном из галилейских диалектов, означают «Боже мой, Боже мой, почему ты меня оставил?». Некоторые из стоящих рядом понимают его неправильно и говорят: «Смотрите, Илью зовет». Один из них бежит, берет губку, пропитывает ее кислым вином и, насадив ее на тростниковую палку, дает Иисусу попить. Другие говорят: «Оставьте его! Посмотрим, придет ли Илья снять его» (Марка 15:34—36).

Иисус громко восклицает: «Свершилось!» (Иоанна 19:30). Да, он совершил все, для чего Отец послал его на землю. Теперь Иисус произносит: «Отец, в твои руки вверяю мой дух» (Луки 23:46). Он говорит о своей жизненной силе. И он уверен в том, что впоследствии Бог вернет ее ему. Сохранив полное доверие к Богу, Христос роняет голову и умирает.

И тут происходит сильное землетрясение, такое, что раскалываются скалы. Оно настолько мощное, что памятные склепы вблизи Иерусалима открылись и трупы выбросило наружу. Прохожие, которые видят эти мертвые тела, входят в «святой город» и рассказывают о том, чему стали свидетелями (Матфея 12:11; 27:51—53).

Когда Иисус умирает, в Божьем храме разрывается сверху донизу большой тяжелый занавес, разделяющий Святое и Святое святых. Это поразительное явление свидетельствует о гневе Бога на тех, кто убил его Сына. Оно также символизирует, что путь в Святое святых, в само небо, теперь открыт (Евреям 9:2, 3; 10:19, 20).

Неудивительно, что люди сильно испуганы. Сотник, руководивший казнью, произносит: «Поистине этот человек был Сыном Бога» (Марка 15:39). Возможно, он присутствовал, когда во время разбирательства перед Пилатом поднялся вопрос, действительно ли Иисус — Сын Бога. Теперь же сотник убежден, что Иисус — праведник и в самом деле Божий Сын.

Другие люди, впечатленные такими необычайными явлениями, расходятся по домам, «ударяя себя в грудь» в знак того, что им очень горько и стыдно (Луки 23:48). Среди тех, кто наблюдал за происходившим издали, немало женщин, которые вместе с другими учениками Иисуса ходили с ним. Их глубоко поразили все эти события.

Сейчас пятница 14 нисана. День клонится к вечеру. С заходом солнца начнется суббота 15 нисана. Иисус уже умер, а два разбойника, казненные рядом с ним, еще живы. Согласно Закону, тела не должны «оставаться на столбе всю ночь» — умерших нужно похоронить «в тот же день» (Второзаконие 21:22, 23).

Кроме того, пятница — это день Приготовления: люди готовят еду и завершают другие неотложные дела, которые не могут ждать до конца субботы. С заходом солнца начнется двойная, или «великая», суббота (Иоанна 19:31). Дело в том, что 15 нисана начинается семидневный Праздник пресных лепешек, первый день которого всегда считается субботой (Левит 23:5, 6). В этом году первый день праздника совпадает с еженедельной субботой, седьмым днем недели.

Иудеи просят Пилата, чтобы Иисусу и двум разбойникам, казненным рядом с ним, перебили ноги и тем самым ускорили их смерть. Ведь тогда повешенные на столбах не смогут приподнимать свое тело, чтобы дышать. Так и поступают воины с двумя разбойниками. Когда же они подходят к Иисусу, они видят, что он уже мертв, и не перебивают ему ноги. Этим исполняются слова из Псалма 34:20: «Он оберегает все его кости, ни одна из них не переломлена».

Чтобы не осталось никаких сомнений в том, что Иисус мертв, один воин протыкает ему копьем бок. Удар приходится в область сердца. «Из него тотчас вытекли кровь и вода» (Иоанна 19:34). Так исполняется еще одно пророчество: «Они будут смотреть на Того, кого пронзили» (Захария 12:10).

На казни присутствует Иосиф из города Аримафеи — «богатый человек» и уважаемый член Синедриона (Матфея 27:57). Он назван «добрым и праведным человеком», который ожидает Царства Бога. Он «ученик Иисуса, но тайный из страха перед иудеями». Он был против того, чтобы Иисуса судили (Луки 23:50; Марка 15:43; Иоанна 19:38). Набравшись смелости, Иосиф просит у Пилата разрешения забрать тело Иисуса. Пилат зовет сотника, и тот подтверждает, что Иисус умер. Тогда Пилат удовлетворяет просьбу Иосифа.

Купив чистого лучшего льна, Иосиф снимает тело Иисуса со столба. Он оборачивает тело льном, готовя его к погребению. Ему помогает Никодим, «который в первый раз приходил к... [Иисусу] ночью» (Иоанна 19:39). Он приносит дорогую смесь из мирры и алоэ весом около 30 килограммов (примерно сто римских фунтов). По иудейскому обычаю тело Иисуса оборачивают тканью с этими ароматическими травами.

Иосифу принадлежит высеченный в скале памятный склеп, где еще никто не был похоронен. Туда кладут тело Иисуса. Затем к входу в склеп подкатывают большой камень. Все делается поспешно, поскольку вскоре начнется суббота. Должно быть, подготавливать тело Иисуса к погребению помогали Мария Магдалина и Мария, мать Иакова Меньшего. Теперь они спешат домой, чтобы «приготовить ароматические травы и благовонные масла», намереваясь после субботы продолжить обрабатывать тело Иисуса (Луки 23:56).

На следующий день, в субботу, старшие священники и фарисеи приходят к Пилату и говорят: «Мы вспомнили, что этот самозванец, еще когда был жив, говорил: „Через три дня воскресну“. Поэтому прикажи охранять могилу до третьего дня, чтобы его ученики не пришли и, выкрав тело, не сказали народу: „Он воскрес из мертвых!“ Тогда последний обман будет хуже первого». Пилат отвечает: «Вот стража. Идите и охраняйте, как знаете» (Матфея 27:63—65).

В воскресенье на рассвете Мария Магдалина, Мария, мать Иакова, и другие женщины приходят к склепу с ароматическими травами, чтобы обрабатывать тело Иисуса. Они спрашивают друг друга: «Кто отвалит нам камень от входа в памятный склеп?» (Марка 16:3). Подойдя, они видят, что произошло землетрясение. Камня нет — его отвалил Божий ангел. Стражи не видно, а склеп, судя по всему, пуст!