«Со слезами сеять и пожинать с радостью»
Рассказывает Мийо Идии
«Я умираю! Я умираю! Помогите!» — кричал мой отец изо всех сил. Его голос был слышен далеко, когда я в полночь выбежала из дома. У отца был сердечный приступ. Я побежала к своему дяде, который жил рядом, но когда мы вернулись, пульс у отца больше не прощупывался.
ЭТО произошло 14 декабря 1918 года. Итак, в возрасте 13 лет я осталась круглой сиротой, потому что моя мать умерла, когда мне было 7 лет. Потеряв своих родителей в такие ранние годы, я начала задумываться: «Почему люди умирают? Что случается после смерти?»
После окончания высшей школы, я стала учительницей и преподавала в Токио в начальной школе Шинагава. Позже через одну знакомую я познакомилась с молодым человеком по имени Мотохиро, за которого вышла замуж в возрасте 22 лет. В протекшие 64 года мы разделяли и хорошие, и горькие опыты в жизни. Вскоре после свадьбы мы уехали на о. Тайвань, который находился тогда под японским господством. В то время я не знала, что в этой стране у меня найдется причина радоваться.
Познали истину
Весной 1932 года — мы жили тогда в пригороде Цзяи, в центральной части о. Тайвань — нас посетил один человек по имени Сабуро Охиаи. Он между прочим указал на библейское пророчество, в котором предсказывается воскресение мертвых (Иоанна 5:28, 29). Какая чудесная перспектива! Мне так хотелось опять увидеть свою мать и своего отца. Его логичные аргументы, разумные объяснения и солидные библейские доказательства обнаруживали звук истины. Время проходило быстро, когда мы целый день говорили о Библии. Неожиданно я ощутила притягательную силу этой книги.
Господину Охиаи нужно было вскоре ехать дальше, но он оставил нам книги Творение, Арфа Божия, Пророчество, Свет и Примирение, которые все были изданы Обществом Сторожевой Башни. Я была захвачена этими книгами, и затем почувствовала потребность рассказывать другим, о чем читала. Если Иисус начал служение в Своем родном городе Назарете, почему бы мне не начать там, где я живу? Итак, я беседовала со своими ближайшими соседями. Поскольку мне никто не показал, как проповедовать, я ходила со своей Библией и книгами, которые прочитала, от дома к дому и проповедовала, как умела. Люди реагировали положительно и брали журналы. Я попросила Тодаиша, как тогда в Японии называлось Общество Сторожевой Башни, прислать мне 150 экземпляров брошюры Царство — надежда мира, которые я затем распространяла.
В один прекрасный день человек, принявший литературу, сказал мне, что сразу после моего посещения к нему явилась полиция и конфисковала книги. Вскоре после этого четыре полицейских пришли ко мне на дом и конфисковали все мои книги и журналы. Они оставили мне только Библию. В течение пяти лет я не встречала никого из народа Бога, но пламя истины продолжало гореть в моем сердце.
Затем наступил декабрь 1937 года. Нас посетили два человека из Японии, распространявших книги. Я спросила с удивлением: «Как Вы нашли нас?» Они ответили: «Здесь стоит ваша фамилия». Иегова вспомнил нас! Оба Свидетеля, Яорииши Ое и Яошиучи Косака проехали 240 км из Тайбэя в Цзяи на старых велосипедах со своими пожитками, громоздившимися на багажниках. Когда они говорили с нами, у меня было такое же чувство, как у эфиопского евнуха, который спросил: «Что препятствует мне креститься?» (Деяния 8:16). В тот же вечер их приезда мой муж и я крестились.
Забота о заключенных братьях
В 1939 году неожиданно по всей Японии прошли аресты Свидетелей Иеговы. Волна преследования быстро достигла Тайвань. В апреле арестовали брата Ое и брата Косака. Через два месяца заключили и нас. Поскольку я была учительница, меня отпустили на следующий день, а мой муж находился в заключении около четырех месяцев. После его освобождения мы переехали в Тайбэй. Это было правильное решение, потому что там мы оказались вблизи тюрьмы, в которой сидели оба брата.
Тюрьма в Тайбэй отличалась строгой охраной. Взяв с собой одежду и еду, я пошла навестить братьев. Первым в окошке, размером 30 на 30 см, с решеткой из проволоки, появился брат Косака с надсмотрщиком и полицейским позади него. Он был бледен, с красными как клубника губами. У него был туберкулез.
Затем пришел брат Ое. Радостно улыбаясь, он все снова повторял: «Хорошо, что ты пришла!». Так как его лицо было желтым и одутловатым, я спросила о состоянии его здоровья. «Я чувствую себя отлично, — ответил он. — Это очень хорошая тюрьма — нет ни клопов, ни вшей. Я ем даже гречневую лапшу. Здесь, как в вилле». Полицейский и надсмотрщик едва могли удержаться от смеха, и сказали: «Этого Ое ничем не сломишь».
Опять в тюрьме
30 ноября 1941 года — спустя несколько дней просле моего посещения братьев — около полуночи послышался громкий стук в дверь. Через стеклянную дверь я увидела силуэты восьми шапок, как горы. Это были полицейские. Они ворвались в наш дом и перевернули каждый предмет, но напрасно. Через час, обыскав все, они забрали несколько фотоальбомов и велели нам идти с ними. Я вспомнила, что Иисуса также схватили в полночь (Матфея 26:31, 55—57; Иоанна 18:3—12). Мне было смешно при мысли, что восемь человек подняли такой шум из-за нас двоих.
Нас привели в незнакомое здание, большое и темное. Позднее мы узнали, что это была тюрьма Хичисай в г. Тайбэй. Нас посадили перед большим столом, и начался допрос. Они все снова и снова спрашивали: «Кого Вы знаете?» и каждый из нас отвечал: «Я никого не знаю». Откуда мы должны были знать братьев в Японии? Братья Ое и Косака были единственными, которых мы знали, и мы молчали, чтобы не выдать какое-либо другое имя, случайно услышанное нами.
В пять часов утра два полицейских привели меня в тюремную камеру. Потребовалось время, пока я привыкла к окружающей обстановке. Впервые в жизни я имела дело с клопами. Эти маленькие насекомые, усиленно старались насладиться новоприбывшей, и непрерывно мучили меня, оставляя в покое двух других женщин в камере — хотя я давила всех, попадавшихся мне. В конце концов, я сдалась и предоставила им свободу действий.
Наша еда состояла из чашки жидкой рисовой недоваренной каши, и у меня во рту всегда оставалься вкус сырого риса. К жидкой каше мы получали немного соленых листьев дайкон (японская редька), еще с остатками песка. Первое время неприятный запах еды и грязь в ней отвращали меня от нее, и другие заключенные ели ее вместо меня. Но чтобы остаться в живых, я должна была постепенно привыкать к этому.
Жизнь в тюрьме была ужасная. Однажды я целый день слышала крик мужчины, которого пытали, подозревая, что он шпион. Я видела также, как человек в соседней камере умер в агонии. При виде всего, что происходило перед моими глазами, я желала конца этой системы вещей, и надежда, которую я возлагала на обещания Бога, становилась все крепче.
Допрос
Меня продержали в тюрьме около года, и в течение этого времени я пять раз подвергалась допросу. Однажды меня первый раз привели на допрос к прокурору в небольшую комнату. Первое, что он спросил: «Кто больше, Аматерасу Омиками [богиня солнца] или Иегова? Отвечайте!» Я немного задумалась, что ответить.
«Отвечайте, кто больше, иначе я начну бить Вас!» Он сердито смотрел на меня.
Я спокойно ответила: «Вступительные слова Библии гласят: „В начале сотворил Бог небо и землю“». Я почувствовала, что нет надобности говорить больше. Он без слов уставился на меня и переменил тему.
Собственно, по какой причине я находилась под арестом? В протоколе исследования стояло: «Есть опасение, что она своими разговорами и поведением может вводить людей в заблуждение». По этой причине меня держали в заключении без судебного разбора.
Иегова был всегда со мной во всем, что бы я ни претерпевала. По доброте Иеговы, я получила даже издание Христианских Греческих Писаний карманного формата. Какой-то полицейский бросил его однажды в мою камеру, сказав: «Я дарю Вам это». Я читала его каждый день, пока не выучила прочитанное наизусть. Пример мужественных христиан первого века, описанный в книге Деяния Апостолов, был для меня большой поддержкой. 14 посланий Павла также укрепляли меня. Павел часто терпел гонение, но его постоянно поддерживал святой дух. Такие сообщения придавали мне силу.
Я очень похудела и стала физически слабой, но Иегова часто поддерживал меня неожиданным образом. В одно из воскресений полицейский, которого я до того никогда не встречала, пришел с пакетом, завязанным в платок. Он открыл дверь камеры и повел меня в тюремный двор. Под большим камфарным деревом он открыл пакет. В нем были бананы и булочки. Он велел, чтобы я ела там, сказав: «Вы все очень хорошие люди, но нас заставляют плохо обращаться с вами. Я хотел бы как можно скорее бросить эту работу». С того времени надсмотрщики и полицейские хорошо обращались со мной. Они доверяли мне, давали убирать их комнаты и поручали мне различные другие особые работы.
«В конце 1942 года меня позвали к одному из полицейских, который арестовал меня. «Хотя Вы заслужили смертную казнь, Вы будете сегодня освобождены», — объявил он. Мой муж вернулся домой за месяц до моего освобождения.
Возобновлено общение со Свидетелями
Во время нашего тюремного заключения Япония вступила во вторую мировую войну. В 1945 году мы узнали, что Япония проиграла войну, и затем прочитали в газете, что политические заключенные будут освобождены. О том, что брат Косака умер в тюрьме по причине своей болезни, мы знали, но я немедленно отправила письмо в тюрьмы в Тайбэй, Синьчжу и другие города, и осведомилась о брате Ое. Однако ответа не получила. Позже я узнала, что брат Ое был казнен расстрелом.
В 1948 году мы неожиданно получили письмо из Шанхая от брата Стенли Джонс, который был послан в Китай сразу после окончания школы Галаад — новооснованной школы для миссионеров Свидетелей Иеговы. Иегова опять вспомнил нас! Я была так счастлива снова получить этот контакт с организацией Иеговы. Прошло семь лет, с тех пор как мы встретили брата Ое. Хотя все это время мы были предоставлены самим себе, я рассказывала другим о благой вести.
Какая же это была радость, когда нас впервые посетил брат Джонс. Он был очень милый. Мы никогда не встречались раньше, но у нас было такое чувство, как будто мы приветствуем в своем доме самого близкого родственника. Вскоре после этого брат Джонс уехал в Тайдун, по другую сторону гор, и он взял с собой моего мужа как переводчика. Они вернулись через неделю, в течение которой провели там однодневный конгресс, на котором крестилось около 300 человек племени амис, народа на восточном побережье.
Посещение нас братом Джонсом имело для меня большое значение еще и в другом отношении. До того времени я проповедовала одна. Во время его пребывания крестилась еще одна пара, наш домовладелец и его жена. С тех пор, наряду с радостью возвещать благую весть, я много раз испытывала радость подготовления учеников. Позже мы переехали в Синьчжу, куда брат Джонс приезжал к нам три раза на две недели. Я была очень рада приятному сообществу. В последний приезд он обещал: «Следующий раз я возьму с собой моего партнера, Гарольда Кинг». Но «следующий раз» не наступил, потому что вскоре после этого их обоих арестовали в Китае.
В 1949 году на Тайвань прибыли Джозеф Мак-Грат и Кирил Чарльз, миссионеры 11 класса школы Галаад. Они расширили дело на Тайване, причем наш дом служил им центральным пунктом. Их пример был для меня ободрением. Однако политическое положение заставило их уехать в Гонконг. Я не могла сдержать слезы, когда они покидали нас в сопровождении полицейского. «Не плачь, Мийо», — сказал Джо. Он поблагодарил меня и оставил мне на память свою много употребленную роликовую ручку.
Воспитание ребенка
Поскольку у нас не было детей, мы удочерили четырехмесячную племянницу моего мужа. Ее мать страдала опасной для жизни астмой.
Брат Ллойд Берри, служивший миссионером в Японии, посетил Тайвань в 1952 году, чтобы добиться официального признания дела Свидетелей Иеговы. Он остановился у нас, и очень ободрял нас. В то время нашей дочери было 18 месяцев. Он взял ее на руки и спросил: «Как зовут Бога?» Удивившись, я спросила его: «Ты думаешь, мы должны учить ее уже с таких малых лет?» «Конечно», — решительно ответил он. Затем он показал мне, как это важно с самого малого возраста наставлять ребенка. Его слова: «Она дар Иеговы, вам на утешение» крепко запомнились мне.
После этого я сразу же начала учить мою дочь Акеми, чтобы она познала и полюбила Иегову и стала Его служительницей. Начиная с трех букв, и, хо, ба, которые на японском языке составляют слово Ихоба или Иегова, я научила ее выговаривать звуки этих букв. В два года она уже понимала, что я объясняла ей. Каждый вечер перед сном я рассказывала ей библейские истории. Она с интересом слушала и запоминала их.
Когда Акеми было три с половиной года, к нам опять приехал брат Берри. Он дал ей Библию, написанную на японском разговорном языке. С Библией в руках она ходила по комнате и говорила: «Акеми Библия! Акеми Библия!» Через пару минут она заявила: «В Акеми Библии не стоит Иегова! Я не хочу ее!» Она бросила ее на пол. Удивленная, я внимательно посмотрела в Библию. Прежде всего я открыла в книге Исаия главу 42, стих 8. Там имя Иеговы было заменено словом «Господь». Я искала еще в других местах Писания, но имя Бога, Иегова, нигде не стояло. Акеми успокоилась только тогда, когда я показала ей имя Иеговы в своей старой Библии, изданной на архаичном японском языке.
Возвращение в Японию
В 1958 году мы вернулись в Японию и примкнули к собранию Санномиия в Кобе. Имея так много причин быть благодарной Иегове, у меня было желание выразить это, т. е. стать пионером — полновременным служителем Свидетелей Иеговы. Я очень старалась в проповедническом служении. В результате я могла проводить много домашних изучений Библии и испытывать большую радость, помогая от 70 до 80 лицам познать истину. Некоторое время я имела даже преимущество служить специальным пионером и 150 часов в месяц находиться в проповедническом служении, заботясь при этом о моем муже и дочери.
Прожив больше 30 лет на Тайване, жизнь в Японии была для нас настоящим культурным шоком, и я пережила несколько тяжелых ситуаций. Акеми оказалась тогда действительно утешением и поддержкой для меня, как это сказал брат Берри несколько лет назад. Когда я бывала в подавленном состоянии, она говорила мне: «Мама, будь мужественной, Иегова создаст выход». «Да, Он определенно сделает это!» — отвечала я, обнимая ее. Какой источник ободрения! За это я должна была быть просто благодарной Иегове.
Приношу Иегове свою дочь
В возрасте семи лет Акеми стала возвещательницей, и летом 1963 года, в 12 лет, она крестилась. Я старалась проводить с ней как можно больше времени (Второзаконие 6:6, 7). Пока Акеми росла, бывали, конечно, трудности, но благодаря хорошим примерам и ободрениям со стороны специальных пионеров, которые посылались в наше собрание, она, наконец, задалась целью исполнять пионерское служение в новых территориях.
На областном конгрессе в 1968 году Акеми в библейской драме играла роль дочери Иеффая. Просмотрев драму, я решила поступить как Иеффай — отдать свою единственную, нежно любимую дочь Иегове для полновременного служения. Какова же будет моя жизнь, когда дочери не будет возле меня? Это было не легко, ведь мне тогда было уже больше 60 лет.
В 1970 году наша дочь уехала от нас. С разрешения моего мужа она поехала в Киото, чтобы служить там пионером. Понимая наши переживания, у нее, казалось, сердце обливалось кровью, когда она покидала нас. На прощание я прочитала ей Псалом 125:5, 6: «Сеявшие со слезами будут пожинать с радостию. С плачем несущий семена возвратится с радостию, неся снопы свои». Эти слова были утешением также и для меня.
Позже Акеми вышла замуж и вместе со своим мужем была в специальном пионерском служении. В 1977 году ее муж был назначен районным надзирателем, и с тех пор они служат в разъездном служении. Регулярно раскрывая карту, я по ней «путешествую» со своей дочерью. Мне доставляет удовольствие слышать от нее об их переживаниях в служении, и знакомиться через нее с многими сестрами.
Мне уже 86 лет. Дни прошли мимо нас, как ночная стража. Хотя я больше не могу столько делать, как прежде, но проповедническое служение все еще доставляет мне радость. Когда я размышляю о 60 годах, которые прошли с тех пор как я познала истину, Божье заверение надежды бьет ключом в моем сердце. Да, Иегова, Который лояльно поступает с лояльными, дает нам пожинать безграничную радость (Псалом 17:26, НМ).