Уголь — «опасное дело» в прошлом
УТРЕННИЙ туман висит покровом над горами, в то время как восходящее солнце медленно появляется на восточном небе. Сквозь грязные оконные стекла ветхих хижин, рядами окаймляющих горные склоны, можно видеть мерцающий свет керосиновых ламп. Внутри хижин жены и матери отчаянно собирают в полумраке что-либо съестное для их мужей и сыновей.
Несколько минут спустя еще усталые мужчины оставляют свои дома и толпами подымаются вверх по каменистой дороге. Из-за света слабых ламп, исходящего от их шлемов, они выглядят, как гигантские светляки. Они медленно маршируют как на параде — старые, среднего возраста, молодые и совсем юные. Американцы, англичане и черные, ирландцы и уэльсцы, чехи и словаки, итальянцы и венгры, поляки и греки — сплав почти всех европейских национальностей, все они горняки.
Марширующая колонна рабочих останавливается. Они ожидают дряхлую клетку, которая должна их опустить на сотни метров в недра земли. Заплесневелый запах гниющих балок, удерживающих тонны груза над их головами, и отвратительный запах гнили проникает в их ноздри. Вода непрерывно капает. Они должны привыкнуть к шуму и грому срывающихся каменных осколков и осаждающихся горных слоев.
Так раньше начинался день каждого шахтера, в течение которого он добывал из недр земли по 16 тонн угля.
Всемирная потребность в угле
Индустриальная революция 19 века уже началась. Везде на северо-востоке Америки возникали новые фабрики, в то время как старые увеличивали мощность, чтобы удовлетворить потребности растущей нации. Уголь был нужен для топки паровых котлов и образования энергии, обеспечивающей индустрию. Во всем мире существовала потребность в угле и спрос на шахтеров, исходящий из Америки, проникал через океан
Опытные горняки из Англии и Уэльса слышали призывы помощи из-за океана. И так как они видели в «колониях» страну выгодных возможностей, то они переселялись в Америку. Спрос на горняков был слышан также и в Ирландии, куда владельцы угольных шахт посылали своих агентов, вербующих для «страны грез Америки», для страны изобилия — высоких заработков, красивых жилищ, церквей, школ и системы, основанной на равноправии для всех. Тот факт, что переезд оплачивался владельцами шахт, еще более укреплял впечатление, что Америка является действительно страной, предлагающей изобилие богатств и выгодные возможности.
Кто считал, что его изумрудно-зеленый остров слишком красив, чтобы его покинуть, и девятинедельный переезд — даже для лучшей жизни — слишком долгий, тому пришлось вскоре изменить свою точку зрения: Ирландию поразил картофельный голод! Картофель был основным продуктом питания ирландцев. Взрослый человек поедал в среднем от 4 до 6 килограмм картофеля в день. В 1845 году картофельные кусты были поражены таинственной болезнью, продолжавшейся шесть лет. Во время этого голода в Ирландии умерло более одного миллиона людей. Агенты по перевозке в американскую страну грез внезапно не могли уберечься от запросов. Каждый имевшийся в распоряжении пароход был конфискован, несмотря на то, что мест и гигиенических устройств для сотен, стремившихся потоком на пароходы, часто было недостаточно. Многие умирали. Погибали целые семьи. Считают, что 5 000 нашли смерть по дороге в Америку. Их трупы бросали в море. Несмотря на это в течение годов голодовки примерно 1,2 миллиона ирландских эмигрантов поступило на американскую землю.
Для многих там мыльные пузыри лопнули. Мечта превратилась в кошмар. «Красивые жилища» оказались плохо построенными хижинами, неоштукатуренными и внутри без отделки или обоев, в которых зимой ветер проникал сквозь все щели. Мебель состояла из примитивных кроватей, столов и стульев. «Высокие заработки» оказались парой центов в час — менее одного доллара за один очень долгий рабочий день. Не было никаких обещанных школ. Дети вырастали, не научившись читать или писать свои имена. Многие шахтеры и их семьи оказались в конце концов на положении рабов и едва ли имели виды на то, что их ситуация когда-либо изменится.
Один пример: барачные города принадлежали владельцам шахт и были у них под контролем. То же распространялось на заводские лавки. Большинство шахтовладельцев отказывали другим лавочникам в разрешении вести дела внутри их границ. Поэтому шахтеры были вынуждены покупать все товары в заводских лавках — где цены на продукты питания, одежду и рабочие инструменты были значительно выше, чем в других лавках, иногда втрое дороже. Если вблизи и была другая лавка, шахтеры не получали наличными свою зарплату, а только талонами или ценными марками, которые они могли использовать только в заводских лавках. Если шахтер отказывался покупать в этих лавках, то его увольняли и помещали в черный список, что приводило к тому, что другие шахтовладельцы отказывались брать его на работу.
Нередко следующее поколение должно было отрабатывать долги, оставленные в заводских лавках их отцами. Об этом, например, можно было прочитать в ведущей статье одной из Нью-йоркских газет за 1872 год следующее: «Иногда поколение работает одно за другим, чтобы выплатить долги, сделанные их дедами. Кто имеет пару грошей в кармане, зарабатывает их низкооплачиваемой побочной работой после многочасового рабочего дня».
Таким образом шахтеры становились рабами шахтовладельцев, так как они не имели денег, чтобы уйти, и никакого другого места, где они могли бы поселиться.
И поскольку еще не было законов, запрещавших детский труд, шахтовладельцы использовали мальчиков и посылали их в шахты, где заставляли их работать помногу часов в узких штольнях, в которые только они могли проникать. Некоторые уже с пяти лет работали в течение дня на транспортере, где они отделяли уголь от породы, от чего их пальцы и руки часто деформировались; другие падали — измученные 14-часовой работой — в подъемное устройство и раздавливались до смерти. Малышей заставляли сидеть одними по 12 часов в день в темных подземных штреках, где они должны были открывать дверные запоры для тянувшихся мул — мулы были лучше обеспечены, чем люди.
Молодые и старые постоянно работали в опасных для жизни условиях. Подземные взрывы, пожары в шахтах, обвалы в штольнях, прорывы воды, смерть от ядовитого или непригодного для дыхания воздуха, опасность остаться запертыми на многие дни без света, пищи и воды — все это угрожало им ежедневно.
Горняки пришли к заключению, что условия над и под землей должны быть улучшены. Были предприняты усилия образовать профсоюзы, и шахтовладельцам предъявлялись жалобы. В них просили об улучшении рабочих условий и о мерах безопасности, о лучшей оплате и отказе от проводившихся в связи с заводскими лавками тактик, а также об отмене детского труда в шахтах. Все эти требования были отвергнуты шахтовладельцами. В ответ на это шахтеры отказывались выходить на работу. Забастовки были обычным явлением. Многие шахты пришлось закрыть, и владельцы шахт нанимали грубых и бесчувственных людей, которые должны были прорвать забастовочный фронт. Семьи выселялись из их хижин при жестоком холоде. Мужчин избивали, а беременных женщин изгоняли из их домов. По указанию шахтовладельцев фабричные врачи отказывали во всякой медицинской помощи.
«Молли Мэгайер»
Задолго до того, как ирландцы эмигрировали в Америку, между протестантскими англичанами и католическими ирландцами господствовала глубокая вражда. Для ирландцев оказалось горькой пилюлей то, что они, хотя они и находились на американской земле, должны были работать под властью шахтовладельцев и начальников, которые были англичанами. Во время больших столкновений между шахтерами и шахтовладельцами ирландцы образовали тайный союз под именем «Молли Мэгайер». Он состоял из маленьких групп ирландских шахтеров, мстивших шахтовладельцам, начальникам и штрейкбрехерам, убивая их в их домах, на улицах или в шахтах. В городах горного бассейна распространялся страх и ужас. В шахтах подкладывали бомбы, каменноугольные вагонетки спускали с рельс и разрушали их. Английским горнозаводским чиновникам приходилось многое переживать. После того, как в ряды союза проник шпион, для «Молли Мэгайер» наступил трагический конец — 20 его членов были повешены, из них 10 в один день.
Члены этого союза были только одним колесом в механизме растущего шахтерского движения, предвещавшего конец диктаторского господства шахтовладельцев над шахтерами. В конце концов был образован сильный профсоюз, представлявший горняков по всей стране и добившийся лучшей оплаты, более безопасных рабочих условий, отмены детского труда и многого другого. Сегодня профессия горняка — уважаемая деятельность с преимуществами, которая привлекает тысячи под землю добывать уголь.
[Вставка, страница 17]
Взрывы рудничных газов, пожары, обвалы в штольнях, ядовитые газы — все это были ежедневные опасности.
[Иллюстрация, страница 16]
Заводские лавки и некоторые из «ценных марок», которые употреблялись вместо денег.