Лучшее, чему я мог посвятить свою жизнь
РАССКАЗАЛ БОБ АНДЕРСОН
Около десяти лет назад друзья спросили меня: «Боб, почему ты так долго служишь пионером?» «А что,— ответил я с улыбкой,— есть ли что-нибудь лучшее, чем быть пионером?»
Я НАЧАЛ пионерское служение в 1931 году, когда мне было 23 года. Теперь мне 86 лет, и я все еще остаюсь пионером. Я знаю: нет ничего лучшего, чему я мог бы посвятить свою жизнь. Сейчас объясню почему.
В 1914 году у нашего дома оставили трактат. Он был издан Международными Исследователями Библии, как тогда назывались Свидетели Иеговы. Когда Свидетель пришел к нам в следующий раз, мама тщательно расспросила его об огненном аде. Ее воспитали строгой уэслианской методисткой, но она не могла связать учение о вечных муках с любящим Богом. Когда же она узнала истину об этом, то воскликнула: «Никогда в жизни я не была так счастлива!»
Мама сразу же прекратила преподавать в методистской воскресной школе и присоединилась к маленькой группе Исследователей Библии. Она стала проповедовать в Беркенхеде, городе, где мы жили, что на реке Мерси, напротив Ливерпуля, и вскоре постоянно ездила на велосипеде во многие окрестные города. Всю свою жизнь она свидетельствовала на этой огромной территории и завоевала добрую славу, оставив прекрасный пример своим детям. Она умерла в 1971 году в глубокой старости, на 98-м году жизни, до конца оставшись активным Свидетелем.
Меня и сестру Катлин мама забрала из методистской воскресной школы, чтобы нам вместе встречаться с Исследователями Библии. Позднее, когда к нам присоединился и отец, родители организовали постоянное семейное изучение Библии по книге «Арфа Божия». В те дни такое изучение было новшеством, но благодаря этому раннему основанию, заложенному на главных библейских истинах, выросли хорошие плоды — в свое время мы с сестрой начали пионерское служение.
Мама считала, что «Фотодрама творения», которую мы увидели в 1920 году, была для нас, детей, в духовном отношении поворотным пунктом, и мама была права. Это зрелище оставило в моем юном сознании неизгладимое впечатление. В моей памяти запечатлелись картинки, где изображена жизнь Иисуса, особенно, где показано, как он шел на смерть. Все это помогло мне сосредоточиться на самом важном деле в жизни — проповеди!
В начале 20-х годов я вместе с мамой начал по воскресеньям после обеда распространять трактаты. Прежде мы получили указание оставлять их у дома; потом нам сказали, чтобы мы вручали их хозяевам и затем возвращались к тем, кто интересовался. Я всегда рассматривал это как прорастающие семена повторных посещений и изучений Библии, которые сегодня приносят так много плодов.
В пионерском служении
Мы с Катлин крестились в 1927 году. Я занимался аналитической химией в Ливерпуле, когда в 1931 году узнал о резолюции принять имя Свидетели Иеговы. Я часто видел, как распространители литературы (теперь называемые пионерами) проповедовали в деловых районах Ливерпуля, и их пример произвел на меня огромное впечатление. Как же мне хотелось освободиться от связи с миром, чтобы проводить свою жизнь в служении Иегове!
Летом того же года мой друг, Джерри Гаррард, сказал мне, что он принял назначение от второго президента Общества Сторожевой Башни Джозефа Ф. Рутерфорда проповедовать в Индии. Перед самым отплытием он зашел повидаться со мной и рассказал о преимуществе полновременного служения. Прощаясь, он поддержал меня словами: «Боб, я уверен, что ты скоро будешь пионером». Так и было. Я стал им в октябре того же года. Какой же радостью, какой свободой было колесить на велосипеде по дорогам страны, проповедуя людям, живущим в глуши! Я взялся за самое важное дело, которое когда-либо мог исполнять.
Первое мое назначение было в Южный Уэльс, где я встретился с Сирилом Стэнтифордом. Позднее Сирил женился на Катлин, и несколько лет они вместе служили пионерами. А со временем и их дочь Рут стала пионеркой. В 1937 году я во Флитвуде (Ланкашир) сотрудничал с Эриком Куком. Тогда пионеры работали только в сельской местности Великобритании, не на территории собраний. Но Альберт Д. Шредер, который был тогда ответственным за лондонский филиал Общества, принял решение назначить нас в город Брадфорд (Йоркшир). Это было впервые, чтобы в Великобритании пионеры назначались помогать какому-то собранию.
В 1946 году Эрик был направлен в Библейскую школу Сторожевой Башни Галаад и назначен в Южную Родезию (ныне Зимбабве), и теперь они с женой продолжают верно служить миссионерами в Дурбане (ЮАР).
В 1938 году я получил другое назначение, на этот раз зональным служителем (теперь районный надзиратель) в северо-западном Ланкашире, в живописном Лейк-Дистрикт. Там я познакомился с Олив Дакетт, и когда мы поженились, она сразу присоединилась ко мне в районном служении.
Годы войны, проведенные в Ирландии
Вскоре после того как Великобритания в сентябре 1939 года объявила войну Германии, меня назначили в Ирландию. В Великобритании начался призыв в армию, но его не было в южной Ирландской Республике, которая оставалась нейтральной во время войны. Ирландская Республика и Северная Ирландия должны были стать моим районом, но из-за наложенных ограничений требовалось разрешение на выезд из Великобритании в любую часть Ирландии. Власти говорили, что я могу ехать, но должен согласиться немедленно вернуться в Англию, когда будет мой призыв в армию. На словах я согласился, но, к моему удивлению, когда разрешение на выезд было оформлено, в нем не было никаких оговорок!
В то время во всей Ирландии было только немногим более 100 Свидетелей. Когда в ноябре 1939 года мы прибыли в Дублин, нас встретил Джек Корр, который уже долгое время служил пионером. Он сказал, что в соседнем городке было еще два пионера и несколько интересующихся в Дублине, всех вместе человек 20. Джек снимал в Дублине комнату для встреч, в которой всем было удобно собираться каждое воскресенье. Это продолжалось до тех пор, пока в 1940 году не было основано собрание.
Северная Ирландия как часть Соединенного Королевства воевала с Германией, и поскольку мы переехали в Белфаст, нам нужны были талоны на продукты и приходилось соблюдать ночную светомаскировку. Хотя фашистским самолетам приходилось пролетать более 1 600 километров до Белфаста и обратно на свои базы в Европе, им удавалось сильно бомбить город. В первый же налет бомба повредила Зал Царства и разрушила нашу квартиру, а мы в то время посещали братьев на другом конце города, так что чудом спаслись. В ту же ночь одна семья Свидетелей хотела спрятаться в общественное бомбоубежище. Когда они прибежали, оказалось, что там уже нет мест, и они вернулись домой. Произошло прямое попадание в бомбоубежище, и все, кто там находился, погибли, братья же отделались несколькими царапинами и ушибами. За эти тяжелые годы войны ни один из наших братьев не был серьезно ранен, за что мы все благодарны Иегове.
Запасы духовной пищи
С разгаром войны ограничений становилось все больше, и в конце концов почта стала подвергаться цензуре. Это означало, что поставки журналов «Сторожевая башня» в страну были запрещены. Хотя мы не знали, что нам делать, но рука Иеговы не была коротка. Однажды утром я получил письмо от «кузена» из Канады, который писал мне о семейных делах. Я ума не мог приложить, кто бы это был, но в постскриптуме говорилось, что вместе с письмом он послал мне почитать «интересную статью о Библии». Это был экземпляр «Сторожевой башни», но поскольку он был в неприметной обложке, цензор не изъял его.
Мы с женой и с местными Свидетелями, включая Магги Купер, которая была задействована в работе с «Фотодрамой», сразу начали делать копии статей. Вскоре мы предприняли меры, чтобы рассылать 120 копий по стране, так как «Сторожевые башни» в неприметной обложке регулярно прибывали от многих новых друзей из Канады, Австралии и Америки. Благодаря их усердию и доброте, мы за все время войны не пропустили ни одного журнала.
Кроме того, мы могли проводить даже конгрессы. Удивительным стал конгресс 1941 года, когда была издана новая публикация «Дети» («Children»). Похоже, цензор не возражал против книги, которая, как ему казалось, была о детях, и так без препятствий мы получили запас литературы для нашей страны! На следующий раз у нас появилась брошюра «Мир — может ли он продолжаться?» («Peace—Can It Last?»), напечатанная в местных условиях, так как было невозможно прислать партию из Лондона. Несмотря на все наложенные на нас ограничения, мы были хорошо обеспечены в духовном отношении.
Одолеть противодействие
Один священник лежал в частной клинике в Белфасте, которой заведовал Свидетель Иеговы, этот священник послал книгу «Богатства» («Riches») своей жене в Англию. Она была противницей истины, и это особенно проявилось в ее ответном письме. К тому же она заявила, что мы «непатриотическая организация». Об этом узнал почтовый цензор и сообщил в уголовный розыск. Меня пригласили в полицейский участок для объяснений и попросили принести с собой книгу «Богатства». Интересно, что когда книгу в конце концов вернули, я заметил, что она была подчеркнута в тех местах, где речь шла о католической церкви. Это меня насторожило, поскольку я знал, что полиция остерегалась деятельности ИРА (Ирландской республиканской армии).
Так как полицейским было трудно понять нашу позицию нейтралитета в военное время, меня подробно допросили об этом. Но власти ничего против нас не предпринимали. Позднее, когда я добивался разрешения провести конгресс, полиция настаивала на том, чтобы послать двух полицейских репортеров. Я сказал: «Мы будем очень рады им!» Итак они пришли и остались на послеобеденной части программы, ведя стенографическую запись. В конце встречи они спросили: «Зачем нас сюда послали? Нам все понравилось!» На следующий день они опять пришли и с радостью взяли брошюру «Мир — может ли он продолжаться?». Остаток конгресса прошел без происшествий.
Как только кончилась война и сняли ограничения в передвижении, Прайс Хьюз из лондонского Вефиля приехал в Белфаст. С ним был Харольд Кинг, который позднее был назначен миссионером в Китай. Нас вдохновили речи этих братьев, ведь целых шесть лет мы были оторваны от лондонского филиала. Вскоре после этого, чтобы укрепить дело Царства в Белфасте, туда направили еще одного верного пионера из Англии, Харольда Дьюрдена.
Возвращение в Англию
Мы так сблизились с ирландскими братьями, что трудно было возвращаться в Англию. Но мы с женой получили назначение в Манчестер и позже переехали в Ньютон-ле-Уилоус, другой город Ланкашира, где была бо́льшая потребность. Наша дочь, Лоуис, родилась в 1953 году, и как же было радостно, когда она в 16 лет взяла пионерское служение. После того как она вышла замуж за пионера Дэйвида Паркинсона, они продолжили полновременное служение в Северной Ирландии, во многом идя по нашим с Олив стопам. Теперь они с детьми снова в Англии, и мы все вместе служим в одном собрании.
Несмотря на то что обстоятельства изменялись, я никогда не переставал быть пионером, и ни мне, ни Олив никогда не хотелось прекратить это служение. Я всегда считал, что теми часами, которые я вношу в отчет, я обязан жене, потому что без ее постоянной любящей поддержки я никогда бы не смог продолжать пионерское служение. Теперь мы оба, конечно же, быстрее устаем, но проповедь для нас остается радостью, особенно, когда мы вместе проводим изучение Библии с нашими ближними. За годы служения у нас было преимущество помочь более сотни людей посвятить себя Иегове и стать его крещеными служителями. Какая же это радость! И сейчас, наверное, это число увеличилось во много раз, потому что семьи разрослись до третьего и четвертого поколения, которые тоже стали Свидетелями.
Мы с Олив часто говорим о множестве преимуществ и обо всем, что было с нами за эти годы. Какими же счастливыми они были и как быстро пролетели! Я знаю, что нет ничего лучшего, чему я мог бы посвятить жизнь, кроме пионерского служения моему Богу, Иегове, на протяжении всех этих лет. Теперь, оглядываясь с благодарностью на прожитое или смотря вперед в предвкушении будущего, я понимаю значение слов Иеремии: «По милости Господа мы не исчезли, ибо милосердие Его не истощилось; оно обновляется каждое утро... итак буду надеяться на Него» (Плач Иеремии 3:22—24).
[Иллюстрация, страница 26]
Боб и Олив Андерсон.