Терроризм — в чем заключается решение?
ЕСЛИ ты путешествуешь на самолете, ты видишь последствия терроризма собственными глазами. Почти на всех международных аэропортах предписаны проверки безопасности. Терроризм в виде мер предосторожности стоит правительствам и авиакомпаниям целое состояние. В 1984 году на Олимпийских играх в Лос-Анджелесе расходы по обеспечению безопасности стоили правительству Соединенных Штатов около 65 миллионов долларов. Как эффективны такие меры?
В некоторых отношениях они окупаются. В течение последних 20 лет в одних Соединенных Штатах было найдено 35 000 пистолетов или разрывных снарядов и было арестовано 13 000 человек (Department of State Bulletin). На основании самых тщательных проверок безопасности израильской авиакомпании Эль Аль шансы на успех для террористических актов в воздухе значительно уменьшились.
Но правительства и их органы в действительности занимаются симптомами, а не причинами. Их лечение не достигает корня болезни, которая коренится в современном обществе — болезни, основанной на ненависти и эгоизме. Несправедливости и неравенства существуют повсюду, и они увеличиваются — безразлично, какая бы идеология не преобладала. Где поэтому можно найти решение? Может ли религия превратить ненависть в любовь? Может ли политика превратить несогласие в единство? Может ли Организация Объединенных Наций действительно объединить нации? Или есть другое решение?
Есть ли у религии решение?
Положение террора, которое господствовало в Северной Ирландии с 1969 года, потребовало в стране с 1,5 миллионами жителей больше 2 000 человеческих жизней, и больше 20 000 человек было ранено. Враждующие стороны признают себя принадлежащими к одному и тому же христианскому наследию, которое основывается на предпосылке, что «Бог есть любовь» (1 Иоанна 4:8). Но как с католической, так и с протестантской стороны террор продолжается. В своей книге Religion and the Northern Ireland Problem (Религия и северо-ирландская проблема) Джон Хикей писал: «Сегодня возможно... мириться с опасностью или даже со смертью только потому, что являешься католиком или протестантом; мириться с жестокими мерами возмездия — религиозно-фанатичными убийствами — как тем образом, каким Северная Ирландия сохраняет свой специфический вариант „равновесия ужаса“».
Тот же самый автор заявляет: «Политика в [Северной Ирландии] не является политикой, которая эксплуатирует религию... Но это скорее так, что религия оказывает влияние на политику». А если это так, то речь идет о политике взаимного возмездия и убийства.
Большинство религий утверждает, что учат любви как основному принципу. Большой процент террористов принадлежит к религиям — многие исповедуют христианство, иудаизм, ислам, индуизм, буддизм или сикхизм или другие религии. Но как влияет их религия на их действия? В своей книге The Ultimate Weapon—Terrorists and World Order Ян Шрейбер цитирует руководителя ИРА Руаири О’Брадай: «Однажды я был вместе с одним довольно суровым человеком. Мы заложили мину, которая должна была взорваться под группой британских солдат... Действительно, она была на правильном месте. И что сделал этот суровый парень? Непосредственно перед тем, как он зажег мину, которая должна была разорвать их всех на части, он закрыл глаза. Затем он перекрестился и искренне прошептал: «Да будет Господь милостив к их душам!»
Религия не могла удержать католиков правого направления в Испании от основания их собственного террористического объединения, Guerrilleros del Cristo Rey (Партизаны Христа Царя). Как пишут авторы книги The Terrorists (Террористы), партизаны «обязаны своим существованием как религии, так и политике».
Должна ли удивлять нас несостоятельность религии удержать терроризм? Профессор К. Е. Цоппо от научно-политического факультета Калифорнийского университета пишет: «Когда организованные церкви на Западе встречались с применением насилия для политических целей, они отказывали своим религиозным врагам в тех моральных правах, которым они содействовали среди своих приверженцев... и даже допускали терроризм против „неверующих“». Он продолжает, приводя Крестовый поход во время папы Урбана II. Он говорит: «От Крестового похода ожидалось, что он навсегда покорит ислам, и его считали войной, которая должна положить конец войнам. Ислам рассматривался как воплощение всех сил зла. Христианский солдат, убивший вражеского христианского солдата, заслуживал отпущение грехов на 40 дней, убивший же мусульманина получил полное отпущение грехов» (The Rationalization of Terrorism).
И другие религии считают убийство неверующего заслугой. Они верят, что это является возможностью найти вход в их небесный рай. Поэтому религиозное убеждение может действительно укрепить террористов в их побуждении убивать и даже проводить самоубийственные бомбардировки.
Есть ли политическое решение?
У политических и военных экспертов Запада есть свои методы в борьбе против терроризма, хотя они не всегда единодушны в применении их. Образ действия ставших жертвой государств в настоящее время состоит в том, чтобы подавлять огонь огнем. Уильям Кейси, руководитель ЦРУ (разведывательная служба США), говорит: «Мы не можем и не будем отказываться от насильственных действий, когда обстоятельства требуют применения насилия для того, чтобы помешать террористическим актам, предотвращать их и реагировать на них. Многие страны, включая Соединенные Штаты, имеют в своем распоряжении специальные отряды и способности, которые нужны для проведения операций против террористических объединений» (Hydra of Carnage).
Нападение Соединенных Штатов на Ливию в апреле 1986 года как возмездие за взрыв бомбы террористов в берлинской дискотеке, является примером такого образа мышления. Но это нападение немедленно потребовало и цену — жертвы среди граждан в Ливии, которые считались авторитетными лицами США неизбежными, а также потеря самолета США с его экипажем. Кроме того, терроризм и контртерроризм требуют скрытой цены — от этого страдают престиж и правдоподобность.
Политики и милитаристы считают это нормальной жертвой при этом образе скрытого ведения войны. Бенджамин Нетаняху пишет: «Все граждане в демократии, которым угрожает терроризм, должны рассматривать себя в некотором смысле солдатами в общем сражении. Они не должны оказывать давления на их правительство, чтобы оно сдалось без боя перед терроризмом... Если мы действительно хотим выиграть войну с терроризмом, люди должны быть готовы приносить жертвы и даже переносить неизмеримое страдание, когда кто-нибудь из родных теряет жизнь» (Terrorism—How the West Can Win).
Следовательно, может ли политика устранить лежащие в основе причины терроризма? Может ли справедливость быть восстановлена и смягчена острота положения? Политические комментаторы отрицают это. Почему? Они говорят, как это было приведено в предыдущей статье, что терроризм часто является оружием в конфликте между двумя большими политическими системами. Таким образом, политика порождает терроризм.
Французский автор и журналист Жан-Франсуа Ревел писал, например: «В своих манифестах и книгах террористы называют свои нападения на демократии „стратегией напряженности“. В основе лежит мысль, что намного легче перейти от фашизма к коммунизму, чем от демократии к коммунизму. Следовательно, „революционерам“ нужно сначала подталкивать демократические правительства к фашистскому образу действия, чтобы они во второй фазе на развалинах фашизма могли создать социализм». Поэтому в некоторых странах террористы намеренно убивают офицеров, чтобы спровоцировать удар правого крыла военных сил.
Может ли ООН остановить поток?
Политический ученый К. Е. Цоппо объясняет дилемму, в которой находится ООН, следующим образом: «Не удивительно..., что Организация Объединенных Наций не в состоянии достичь договоренности о том, что представляет собой международный терроризм и в чем могли бы состоять соответствующие реакции стран-членов». Это никого не должно удивлять, если подумать, что ООН является международной ареной борьбы, на которой крупные державы запутываются в словопрениях, подобно борющимся оленям, сцепляющимся своими рогами.
Другой фактор — это то, что в ООН демократические страны, жертвы терроризма, являются меньшинством. Профессор Цоппо объясняет это следующим образом: «Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН о международном терроризме... хотя и „выразила глубокое беспокойство об актах международного терроризма“, но вновь подтвердила „неотъемлемое право на самоопределение и независимость всех народов под колониальным и расистским режимами и другими видами иностранного господства“». Эта резолюция осудила «продолжение подавляющего и террористического образа действия колониальных, расистских и чужих режимов, которые отказывают народам в их законном праве на самооопределение и независимость».
Следовательно, по мнению профессора Цоппо, ООН одобряет двойную мораль в отношении терроризма. Он продолжает: «Терроризм молча терпится, когда он является средством для достижения национального самоопределения, но осуждается, когда дело идет о государственном терроре, при помощи которого хотят предотвратить независимость. Новообразованным государствам, употреблявшим терроризм как средство к освобождению, трудно осуждать его у других» (The Rationalization of Terrorism). Следовательно, ООН как эффективное орудие против терроризма находится в тупике. Мораль не идет в счет, потому что, как заключает профессор Цоппо, «в основном политика определяет, что является моралью». Между тем невинные жертвы терроризма страдают и умирают.
Братство без террора
Ян Шрейбер объясняет дилемму, в которой находятся государства, следующим образом: «Обеспокаивающим фактором является, что страны, желающие устранить терроризм из мира — а они, кажется, не в большинстве —, вынуждены довольствоваться половинчатыми мерами. Обычные наказания или не производят никакого впечатления на террористов, готовых приносить жертвы ради своей идеологии, или они вызывают насильственную реакцию со стороны тех, кто еще в состоянии бороться» (The Ultimate Weapon—Terrorists and World Order).
В своем анализе проблемы профессор Цоппо заключает: «Почти ни одно современное государство не образовалось без террора». Это, кажется, указывает на то, что террор является неизбежной составной частью политического процесса. Но мы можем заявить, что существует один «народ», который образовался без террора или насилия — или без политической интервенции. Это есть народ численностью более трех миллионов людей из всего мира, собранный из различных культур, языков и религий. Кто они? Это те, которые у твоей двери предлагают тебе этот журнал — Свидетели Иеговы.
Они больше, чем международное объединение людей. Они являются сверхнациональным братством, у которого есть общая вера и общая данная Богом надежда. Они распространяют свое влияние по всему миру не терроризмом, а мирным библейским воспитательным делом. Повсюду на земле они указывают на царское правительство Бога в руках Христа как на единственное решение проблем человечества (Матфея 6:9, 10).
Да, Свидетели Иеговы возвышаются над разделяющими людей политикой и национализмом, которые приводят к войнам и терроризму. Сегодня они образуют один народ, который живет в истинном мире, и они подготавливаются ко времени, когда Царство Бога будет одно править над всей землей. Это произойдет не обращением мира, а очищением мира в Божьей битве Армагеддон (Матфея 24:37—39; Откровение 16:14, 16).
Тогда истинный мир и вечная жизнь будут наследием смиренных земли (Титу 1:2; Откровение 21:3, 4). Кто хочет знать больше об этом Царстве, в котором больше не будет терроризма, тот приглашается обратиться к Свидетелям Иеговы в его местности или написать в издательство этого журнала.
[Вставка, страница 11]
В течение последних 20 лет в одних Соединенных Штатах было найдено 35 000 пистолетов или разрывных снарядов и было арестовано 13 000 человек (Department of State Bulletin).
[Вставка, страница 12]
«Непосредственно перед тем, как он зажег мину, которая должна была разорвать их всех на части, он закрыл глаза. Затем он перекрестился и искренне прошептал: „Да будет Господь милостив к их душам!“»
[Рамка, страница 14]
Царство Бога в руках Иисуса Христа устранит терроризм.
Говорят, что терроризм является войной отчаянных, которые чувствуют себя обойденными. Под правительством Царства Бога никто не будет чувствовать себя обойденным, как это исходит из следующего пророчества о Господстве Иисуса Христа:
«Боже! даруй царю Твой суд и сыну царя Твою правду, да судит праведно людей Твоих и нищих твоих на суде. Да судит нищих народа, да спасет сынов убогого, и смирит притеснителя. Ибо он избавит нищего, вопиющего, и угнетенного, у которого нет помощника. Будет милосерд к нищему и убогому, и души убогих спасет. От коварства и насилия избавит души их, и драгоценна будет кровь их пред очами его» (Псалом 71:1, 2, 4, 12—14).