Одобрение Иеговы для меня важнее всего

РАССКАЗАЛ ТЕОДОРОС НЕРОС

Дверь моей камеры распахнулась, и охранник выкрикнул: «Кто тут Нерос?» Когда я откликнулся, он приказал: «Встать! Сейчас тебя расстреляют». Все это происходило в 1952 году в греческом военном лагере в Коринфе. Почему моя жизнь тогда висела на волоске? Прежде чем ответить, позвольте мне рассказать немного о себе.

МОЙ отец встретился с Исследователями Библии (в то время так назывались Свидетели Иеговы) приблизительно в 1925 году. Вскоре он присоединился к их организации и стал делиться своими верованиями с восемью братьями и сестрами — все они приняли библейскую истину. Также истину приняли и его родители. Позже он женился, и в 1929 году в Агриньоне, Греция, родился я.

То были ужасные годы для Греции. Во-первых, страна находилась под гнетом жестокой диктатуры генерала Метаксаса. Кроме того, в 1939 году разразилась Вторая мировая война, и вскоре Греция была оккупирована фашистами. В стране свирепствовали болезни и голод. Распухшие трупы увозили на небольших тачках. Все зло этого мира обнажилось как никогда прежде, и стало очевидным, что люди нуждаются в правлении Царства Бога.

Посвящаю жизнь служению Богу

Двадцатого августа 1942 года мы собрались небольшой группой недалеко от города Салоники. Показав рукой в сторону города, который начали бомбить британские самолеты, председательствующий надзиратель сказал нам, что, вняв совету ‘не оставлять собрания своего’, мы были спасены (Евреям 10:25). В тот день встреча проходила у моря, я был среди готовых креститься. Выйдя из воды, мы встали в ряд, а братья и сестры спели песню, поддерживая наше решение. Это был незабываемый день!

Вскоре после моего крещения я и еще один мальчик проповедовали по домам, но нас задержал полицейский и отвел в участок. Стараясь подчеркнуть, что в нас они видят коммунистов и что проповедовать запрещено, они били нас, говоря: «Идиоты! Иегова — это тот же Сталин!»

Гражданская война в Греции в то время была в полном разгаре, и антикоммунистические идеи лихорадили страну. На следующий день нас вывели в наручниках и провели мимо наших домов как преступников. Но на этом мои испытания не закончились.

Испытания веры в школе

В начале 1944 года, когда Салоники были оккупированы фашистами, я еще учился в школе. Однажды священник Греческой православной церкви, который преподавал у нас религию, сказал мне, что должен проверить, как я усвоил урок. «Он не православный»,— выкрикнул кто-то из класса.

— Кто же он? — спросил учитель.

— Я Свидетель Иеговы,— сказал я в ответ.

— Волк среди овец! — закричал он, схватив меня и ударив по лицу.

«Как же это получается,— подумал я,— что волка покусала овца?»

Несколько дней спустя, перед обедом, все ученики — человек 350 — сидели на своих местах в столовой. Инспектор школы сказал: «Нерос попросит благословения». Я прочитал известную молитву «Отче наш», которой Иисус учил своих последователей и которая записана в Матфея 6:9—13. Инспектору это не понравилось, и, не вставая со своего места, он спросил недовольным тоном: «Почему ты так молишься?»

«Потому что я Свидетель Иеговы»,— сказал я. Тогда он тоже схватил меня и дал пощечину. В тот же день, немного погодя, другой учитель вызвал меня к себе в кабинет и сказал: «Молодец, Нерос, твердо держись того, во что веришь, и не сдавайся». Вечером отец укрепил меня словами апостола Павла: «Да и все, желающие жить благочестиво во Христе Иисусе, будут гонимы» (2 Тимофею 3:12).

После окончания средней школы мне нужно было решать, чему посвятить свою жизнь. Так как Греция была охвачена гражданской войной, моя позиция христианского нейтралитета подверглась испытанию (Исаия 2:4; Матфея 26:52). В конце концов в начале 1952 года меня приговорили к 20 годам тюремного заключения за отказ брать в руки оружие в суровое для страны время.

Испытание христианского нейтралитета

Во время пребывания в лагерях в Месолонгионе и Коринфе у меня была возможность объяснить военному начальству, что моя воспитанная по Библии совесть не позволяет мне воевать, занимая тем самым чью-либо сторону в политической борьбе. «Я уже стал воином Христа»,— сказал я, показывая стих из 2 Тимофею 2:3. Когда мне предложили еще раз об этом подумать, я ответил, что мое решение не сиюминутное, я принял его после серьезных размышлений, потому что посвятился Богу и желаю исполнять его волю.

Тогда меня отправили на принудительные работы. Там в течение трех недель нам давали есть только через день, а спать приходилось на цементном полу в камере размером метр на два. Вместе со мной в камере находились еще двое Свидетелей! Именно тогда, когда я был в том коринфском лагере, меня вызвали из камеры на расстрел.

— Нет,— ответил я.

— Хочешь написать что-нибудь своим родным?

— Нет,— ответил я снова.— Они знают, что меня могут здесь казнить.

Мы вышли во двор, и мне приказали встать у стены. Но затем вместо команды «пли!» я услышал приказ офицера: «Уведите его». Этой инсценировкой расстрела они лишь хотели проверить мою стойкость.

После этого меня сослали на остров Макронисос, где, кроме Библии, мне было запрещено иметь другую литературу. Нас, тринадцать Свидетелей, держали в небольшом помещении, отдельно от приблизительно 500 уголовных заключенных. И все же нам удавалось тайком получать литературу. Однажды мне прислали коробку «Лукумии», очень вкусных конфет. Инспекторам так хотелось скорее попробовать их, что они не заметили спрятанную на дне «Сторожевую башню». «Солдаты съели «Лукумию», а наше лакомство — „Сторожевая башня“»,— сказал один брат.

К нам в лагерь переправили только что опубликованную в то время книгу «Что сделала религия для человечества?», и один брат, который знал английский, перевел ее для нас. Также мы тайно проводили встречи, на которых изучали «Сторожевую башню». На тюрьму мы смотрели как на школу, благодаря которой мы могли укрепляться духовно. Но более всего нас радовало то, что Иегова одобрял нашу стойкость.

Последним из мест моего заключения была тюрьма в Тиринфе, в западной части полуострова Пелопоннес. Там я заметил одного охранника, который внимательно наблюдал за тем, как я проводил изучение Библии с другим заключенным. Как же я удивился, когда много лет спустя я встретил его в Салониках! Тогда он уже был нашим братом. Позже одного из его сыновей отправили в тюрьму, но не в качестве охранника. Он был в заключении по той же причине, что и я в свое время.

Снова на свободе — снова в служении

В тюрьме я пробыл всего лишь три года из назначенных мне двадцати. После освобождения я решил поселиться в Афинах. Однако, заболев плевритом, был вынужден вернуться в Салоники и два месяца пролежал в постели. Позже я встретил очаровательную девушку по имени Кула, и мы поженились в декабре 1959 года. В 1962 году она начала служить пионером, как Свидетели Иеговы называют полновременных служителей. Через три года я смог вместе с ней участвовать в этом виде служения.

В январе 1965 года мы получили назначение на разъездную работу и посещали собрания, укрепляя их духовно. В то лето в первый раз нам посчастливилось побывать на большом международном конгрессе в Вене, Австрия. Как непохож был этот конгресс на те, что мы проводили в Греции, собираясь тайно в лесу из-за запрета. В конце 1965 года нас пригласили служить в филиал Общества Свидетелей Иеговы в Афинах. Однако в 1967 году из-за болезни моих родственников нам пришлось вернуться в Салоники.

Мы заботились о наших родных, и в то же время продолжали ревностно проповедовать. Однажды в беседе со своим двоюродным братом Костасом я обратил его внимание на то, какая у Бога замечательная организация, какие в ней царят любовь, единство и послушание. Он сказал: «Все это было бы здорово, если бы Бог действительно был». Тогда я предложил ему проверить, есть ли Бог на самом деле, и он согласился. Я сказал, что мы едем в Германию, в Нюрнберг, на международный конгресс Свидетелей Иеговы, который должен был проходить в августе 1969 года. Он, а также его друг Алекос, изучавший в то время Библию, захотели поехать с нами.

Конгресс в Нюрнберге был незабываемым событием! Проходил он на огромном стадионе, где раньше Гитлер проводил свои военные парады. Было отмечено рекордное число присутствующих — свыше 150 000 человек, и действие духа Иеговы было явно во всем, что происходило. Вскоре после того конгресса Костас и Алекос крестились. Сейчас они оба служат старейшинами, и члены их семей тоже Свидетели Иеговы.

Я начал изучать Библию с одной женщиной. Ее муж заявил, что хочет разобраться, во что мы верим; вскоре он сказал мне, что пригласил для беседы некоего господина Саккоса, теолога греческого православия. У мужа той женщины были вопросы к нам обоим. Господин Саккос пришел вместе со священником. Хозяин дома начал так: «Прежде всего я бы хотел, чтобы господин Саккос ответил на три вопроса».

Взяв перевод Библии, которым мы все время пользовались в ходе наших бесед, он сказал: «Вопрос первый: это настоящая Библия или Библия Свидетелей?» Господин Саккос ответил, что этот перевод заслуживает доверия и сказал, что Свидетели Иеговы с большим уважением относятся к Библии.

Затем мужчина продолжил: «Вопрос второй: соблюдают ли Свидетели Иеговы нормы морали?» Он хотел знать, что представляют собой люди, которые стали приходить к его жене. Теолог ответил, что Свидетели Иеговы действительно живут по высоким моральным нормам.

«И третий вопрос,— продолжал мужчина.— Платят ли Свидетелям Иеговы?» Ответ теолога был «нет».

«Я получил ответы на свои вопросы и принял решение»,— сказал в заключение мужчина. Затем он продолжил изучение со Свидетелями Иеговы и вскоре крестился.

Интересная, счастливая жизнь

В январе 1976 года я возобновил служение как районный надзиратель. Приблизительно шесть лет спустя я участвовал в организации нового вида служения в Греции — проповедования на улице. В октябре 1991 года мы с женой стали специальными пионерами. Через несколько месяцев после этого я перенес операцию — коронарное шунтирование,— которая, к счастью, прошла благополучно. Сейчас чувствую себя хорошо и снова могу служить полновременно. Сегодня служу старейшиной в одном из собраний города Салоники, а также сотрудничаю с Комитетом по связи с больницами, который оказывает братьям помощь в медицинских вопросах.

Вспоминая свою жизнь, я чувствую огромную радость, потому что всегда делал то, что одобряет Бог. Я счастлив, что уже давно откликнулся на его слова: «Будь мудр, сын мой, и радуй сердце мое; и я буду иметь, что отвечать злословящему меня» (Притчи 27:11). Меня переполняет радость, когда я вижу, как много искренних людей во всем мире приходят в организацию Иеговы. Нет ничего лучше, чем помогать другим узнавать библейскую истину, которая делает их свободными и дает им надежду жить вечно в справедливом новом мире (Иоанна 8:32; 2 Петра 3:13).

Мы всегда побуждаем молодых Свидетелей Иеговы ставить перед собой цель: отдавать свои силы и время Иегове, служа ему полновременно. Действительно, истинный смысл жизни можно найти, только полагаясь на Иегову и испытывая счастье от того, что радуешь его сердце (Притчи 3:5; Екклесиаст 12:1).

[Иллюстрации, страница 21]

(Слева направо)

На вефильской кухне в 1965 году.

Публичная речь в 1970 году, когда проповедь была под запретом.

Мы с женой в 1959 году.

[Иллюстрация, страница 23]

С супругой Кулой.