Я получил свободу в тюрьме!
Я ГЛУБОКО вдохнул в себя свежий воздух, который, казалось мне, так отличался от воздуха в тюрьме, из которой я только что вышел. Было трудно поверить — наконец вольный! Вольный покинуть тюрьму г. Вильнев-сюр-Ло. Вольный вернуться на родину, Испанию.
Я попал в тюрьму, когда мне было 23 года, и вышел из нее в 1976 году в возрасте 28 лет.
Когда я удалялся от тюрьмы, приятное ощущение вновь обретенной свободы обострялось все больше и больше. Я еще раз оглянулся и обвел эти ужасные стены долгим взглядом. Мной овладела одна мысль — еще будучи в тюрьме, я достиг свободы!
Годы заключения я провел в пяти разных тюрьмах. Но каким образом я оказался во французской тюрьме? Причина была отнюдь не благородной. Я был преступником. Несчастное детство в разбитой семье и противоречивое религиозное воспитание помогли сформировать мою мятежную и агрессивную личность. Я просто не мог представить себе, что любящий Бог мучит своих созданий в неугасимом огне. Я стал трудно воспитуемым ребенком. Меня выгнали из пяти разных начальных школ.
Рожденный в Барселоне, я вырос во враждебной обстановке. Когда мне было шесть лет, мои родители разошлись, и меня оставили на попечение отца. Однако он не давал мне строгого руководства, в котором я нуждался, и из-за моего мятежного и неустойчивого характера, в конце концов, отправил меня в исправительное заведение.
Я не мог не чувствовать горького негодования по отношению к отцу. Я чувствовал себя покинутым. Не приходится и говорить, что я, пробыв в исправительном заведении, не исправился.
Иностранный легион или заключение в Испании?
Дважды меня арестовали за обычные преступления. После этого я был замешан в контрабанду и был вынужден бежать во Францию. В то время мне было 20 лет. Французская жандармерия (полиция) поймала меня и предоставила мне выбор: или вступить во Французский иностранный легион, или меня выдадут испанской полиции. Я выбрал легион.
Трехлетняя служба в легионе не содействовала ничему положительному в моей личности. После окончания моего первого военного похода мне предоставили трехмесячный отпуск. В это время я присоединился к группе легионеров, чтобы вместе повеселиться. Средства на наш беспечный и расточительный образ жизни нам приходилось добывать воровством. Я хорошо освоил это «ремесло». Несколько месяцев позже полиция арестовала нас.
Меня обвиняли в разных правонарушениях, среди них фальсификация документов и — самое серьезное — вооруженный грабеж и похищение людей. На этот раз мое стремление к свободе и независимости обошлось дорогой ценой: восьмилетнее тюремное заключение! Меня посадили в военный отдел тюрьмы Ле-Бомет г. Марсель на юге Франции. Там мне поручили разносить заключенным еду от камеры в камеру, обслуживая всего 63 камеры. Кроме того, мне нужно было следить за их чистотой и чистотой коридоров.
Странная встреча
Однажды — я как раз выдавал еду в определенные камеры — сопровождавший меня тюремщик сказал: «Это Свидетели». В тот момент я не видел их, так как еда передавалась быстро через люк в двери каждой камеры. Однако у меня мелкнула мысль: «Если они свидетели какого-либо преступления, почему же они тогда в тюрьме?» На самом деле они были Свидетели Иеговы, по совести отказавшиеся от несения военной службы.
Несколько дней позже мой сотрудник чистил их камеры и нашел при этом синюю книжку на французском языке. Свидетелей перевели в другие камеры и кто-то, очевидно, оставил ее. Он дал ее мне, и я положил ее к своим вещам. Позже, в один из тех скучных, монотонных дней, я начал читать ее. Книжка называлась Истина, ведущая к вечной жизни. На половине второй главы мне надоело читать. Но прежде чем убрать ее, я перелистал еще несколько страниц. Меня заинтересовало изображение на странице 95: «1914», «поколение», «конец». Это возбудило мое любопытство и я прочитал всю главу.
Позже я пошел в библиотеку, где, как я знал, можно было найти Свидетелей. Обращаясь к одному из них, я потребовал: «Покажи-ка мне в твоей Библии что-нибудь насчет 1914 года». Немного удивленный, Свидетель ответил: «Сначала прочитай эту другую книгу, и ты сам найдешь ответ». Он дал мне книгу «Да будет воля Твоя на земле». На следующий день во время прогулки я обратился к ним за дальнейшей информацией. Началось библейское изучение — оно проводилось ежедневно! Моим вопросам не было конца: «Как обстоит дело с азартными играми?» «При этом играют роль жадность и алчность, и это не христианские качества», — гласил ответ (Колоссянам 3:5). И так шло дальше, вопрос за вопросом о привычках, морали, учениях. Каждый ответ подтверждался Библией.
У меня было такое чувство, будто я сбрасываю узы и цепи, будто освобождаюсь от оков, которые давили меня почти всю жизнь. Мне казалось, будто тюремные стены уже не теснили меня. Благодаря библейским истинам передо мной открылся новый горизонт. Я узнал, что человеческое общество, настоящая «система вещей», будет заменена новым обществом лиц, которые любят закон Бога и справедливость. Моя личность изменилась. В тюрьме я начал чувствовать себя свободным! (Матфея 24:3, НМ; 2 Петра 3:13).
Проповедническая кампания от камеры к камере
В тюрьме запрещалось стремление обращать других в свою веру. Но я был уполномочен разносить еду по камерам. Я чувствовал побуждение делиться с другими тем ощущением свободы, которое я сам испытывал (Иоанна 8:32). Итак, все равно, подметал ли я пол или разносил еду, я подкладывал журналы под тяжелые металлические двери. Я даже вел запись, чтобы не забывать, какие журналы я оставил в какой камере. Наступило приятное время.
Из той тюрьмы меня перевели в несколько других тюрем, вкючая одну в Париже. Там меня взяли под надзор на некоторое время, чтобы определить, насколько я был опасен. Ожидая нового назначения в другую тюрьму, я попросил, чтобы меня направили в г. Эис на юго-западе Франции. Как я слышал, там сидели Свидетели.
И правда, там был один брат, но в течение моего трехлетнего пребывания в той тюрьме нам ни разу не пришлось встретиться. Он находился в отделе, куда мне не было доступа. Все же я, по мере возможности, организовал свою деятельность. Я начал распространять в тюрьме журналы и начал несколько библейских изучений. С двумя из заключенных я даже мог каждое воскресенье проводить изучение Сторожевой Башни. В конце концов у меня было три библейских изучения: одно — с французом, другое — с испанцем и третье с марокканцем.
Испытания нейтралитета в тюрьме
В каждой тюрьме дух солидарности относится к этике заключенного. Бывают моменты, когда твоя прежняя жизнь, раса и национальность отступают на задний план, и каждый заключенный считает, что он, как все другие, «пуповиной» связан с общей «плацентой» — тюрьмой. Положение такое, будто ты, совершив преступление, входишь в члены «ордена заключенных». Этот общий интерес обязывает тебя участвовать в тюремных мятежах — поджигать свою камеру, нападать на тюремщиков и бастовать —, как только общественное настроение склоняется к этому. Однако я уже порвал с этим «орденом». Мне надо было оставаться нейтральным и не вмешиваться в действия других заключенных.
Из-за моего нейтралитета я подвергался некоторым репрессалиям. Три раза меня избили, один раз на мою кровать вылили ведро воды, и мне угрожали, что меня убьют. Все же я был удивлен, так как это было самое меньшее, чего можно было ожидать. Других ранили ножом и страшно избивали за то, что не хотели участвовать в мятежах. Почему же я отделывался так легко? Со временем я понял, что у меня был защитник. Каким же это образом?
Во время моего перевода из Парижа в тюрьму г. Эис я свидетельствовал одному из других заключенных нашей группы. Как член мафии, он имел большое влияние. Мы начали библейское изучение. Весть Царства произвела на него впечатление, однако не достаточно сильное, чтобы заставить его изменить свой образ жизни. Он бросил изучение. Тем не менее именно он оказался моим защитником! Всякий раз, когда заключенные решали организовать демонстрацию, он заступался за меня и велел им оставлять меня в покое. Но затем его перевели в другую тюрьму.
Приблизительно в это время опять готовился мятеж. Имелось в виду поджечь тюрьму. Чтобы избежать возможных актов мести, я попросил, чтобы меня взяли в одиночное заключение. Девять дней я был лишен права переписки и сообщения. На десятый день разразились общие волнения, которые закончились пожаром. Все было разрушено, и пришлось вмешаться вооруженной охране. К счастью, я остался цел и невредим.
Самым главным я считал факт, что мне удалось организовать проповеднические кампании в тюрьме. Хотя и запрещалось обращать других к вере, но директор тюрьмы поддерживал меня и говорил: «Эти мысли никому не повредят». Я также разговаривал с заключенными, надзиравшими за другими, чтобы они распространяли трактаты, которые я напечатал, в их отделе.. Они имели доступ к участкам, которые были закрыты мне. За их услуги они получали от меня банки растворимого кофе.
Крещение и окончательное освобождение
Меня навещали братья местного французского собрания. В конце концов я сообщил им о моем желании креститься. Но как сделать это? В тюрьме не было возможности. А что, если меня выпустят по этому поводу? Для меня это была сказочная мысль. Предстоял районный конгресс в г. Родез совсем поблизости от тюрьмы. Я набрался смелости и попросил разрешения посетить конгресс.
Вопреки всем ожиданиям, мне предоставили трехдневный отпуск. Кроме братьев из местного собрания, для меня не назначили никаких провожатых. Некоторые тюремные чиновники были против этого решения. Они были уверены, что я не вернусь. Но разрешение было уже дано.
18 мая 1975 года я символизировал мое посвящение Богу крещением в воде. Таким образом я окончательно освободился! Конечно, я вернулся в тюрьму — к великому удивлению тех, кто был против разрешения. После этого мне еще два раза разрешали на шесть дней выйти из тюрьмы. Я использовал эти дни, чтобы проповедовать и встретиться с братьями. Какое же это было чувство истинной свободы!
В январе 1976 года меня освободили из заключения, три года раньше срока за хорошее поведение. Наконец я перешел границу в Испанию. Позади лежало пять весьма интенсивных лет моей жизни. Приехав в Барселону, я немедленно вступил в связь с одним из собраний Свидетелей Иеговы. Как же я жаждал нормальной жизни!
Путь к истинному исправлению
Сегодня я женат. У нас два сына и одна дочка, и я теперь наслаждаюсь тем, чего у меня не было в детстве — объединенной и счастливой семьей. Я сознаю, что Иегова оказал мне чрезвычайное милосердие. Когда я читаю в Псалом 102, стихи 8 до 14, что „Он не по грехам нашим воздал нам, так как Его милость велика“, то я понимаю, что лишь Бог любви может заменить настоящую испорченную систему вещей.
На собственном опыте я убедился в том, что человека невозможно исправить лишением свободы. Способность исправиться должна происходить из внутренней силы и мотивов, побуждающих ум (Ефесянам 4:23). В тюрьме многие опускаются только еще больше и при освобождении уносят почти необратимый моральный и эмоциональный ущерб.
К счастью, в моих глазах непреодолимые тюремные стены рухнули задолго до моего освобождения. Ничто не может удержать истину Слова Бога; невозможно также лишить ее свободы. В этом я уверен, ибо я достиг свободы, будучи еще в тюрьме! (Рассказал Энрике Барбер Гонсалес.)
[Иллюстрация, страница 18]
Бывший преступник Энрике Барбер Гонсалес при изучении Библии со своей женой и детьми.