Служить, ощущая неотложность
РАССКАЗАЛ ХАНС ВАН ВЮРЭ
В одно прекрасное утро 1962 года Паул Кушнир, надзиратель филиала Общества Сторожевой Башни в Нидерландах, встретился со мной в портовом районе Роттердама. Сидя за столиком в тускло освещенном кафе, он посмотрел на меня и спросил: «Ханс, понимаешь ли ты, что, если вы с женой примете это назначение, билет будет только в один конец?»
«ДА, и я уверен, что Сюзи тоже будет с этим согласна».
«Хорошо, обговори это с Сюзи. Чем скорее я узнаю о вашем решении, тем лучше».
На следующее утро он получил наш ответ: «Мы едем». Так, 26 декабря 1962 года мы простились в заснеженном амстердамском аэропорту Схипхол с родственниками и друзьями и вылетели туда, где никогда не ступала нога миссионера — в нидерландскую Новую Гвинею (теперь Западный Ириан, Индонезия) — на родину папуасов.
Были ли у нас сомнения по поводу этого трудного назначения? Никаких. Мы целиком посвятили свою жизнь исполнению воли Бога, и были уверены, что он нас поддержит. Оглядываясь на прожитые годы, мы видим, что наше доверие к Иегове всегда было обоснованным. Но прежде чем начать рассказывать о том, что происходило в Индонезии, позвольте мне рассказать вам о более ранних годах нашей жизни.
Дети военного времени
В 1940 году, когда нашу семью впервые посетил отважный Свидетель Иеговы Артур Винклер, мне было всего десять лет. Мои родители были потрясены, узнав, что говорит Библия о ложных учениях христианского мира. Поскольку Нидерланды были тогда оккупированы нацистской Германией и Свидетели Иеговы подвергались преследованиям, мои родители стояли перед выбором: стоит ли им связываться с запрещенной организацией или нет. Они решили, что стоит.
Впоследствии меня не раз поражала смелость моей мамы и ее готовность рисковать своей свободой и даже жизнью. Как-то раз она, проехав на велосипеде 11 километров, ждала в темноте с сумкой, набитой библейскими трактатами. Когда наступило время для начала особой кампании по распространению трактатов, она, изо всех сил крутя педалями, доставала их из сумки и разбрасывала по улицам. Ехавший за ней велосипедист в конце концов догнал ее и, с трудом переводя дыхание, прокричал: «Женщина, вы что-то потеряли!» Когда мама рассказала нам этот случай, мы смеялись до упаду.
Я был совсем ребенок, но знал, что мне нужно в жизни. Во время одной из наших встреч собрания — это было в середине 1942 года — на вопрос проводящего встречу: «Кто хочет в следующий раз принять крещение?» — я поднял руку. Мои родители обеспокоенно переглянулись, сомневаясь, что я осознавал всю важность такого решения. Но, хотя мне было всего 12 лет, я хорошо понимал, что означает посвящение Богу.
Проповедование по домам, в то время как за нами охотились нацисты, требовало осторожности. Чтобы не заходить в те квартиры, жильцы которых могли сообщить о нас куда следует, в дни, когда одобряющие нацистский режим наклеивали на свои окна плакаты, я ездил на велосипеде и записывал их адреса. Как-то раз один мужчина заметил, чем я занимаюсь, и прокричал: «Молодец, сынок. Запиши-запиши их — всех до единого!» Я был полон рвения, но, как видно, недостаточно осторожен! В 1945 году — когда кончилась война — мы радовались, что теперь появится возможность проповедовать с большей свободой.
Как я начинал дело всей моей жизни
1 ноября 1948 года я, выпускник школы, получил свое первое назначение как полновременный проповедник — так я стал пионером. Спустя месяц брат Винклер посетил семью, в которой я жил. Наверное, он хотел получить обо мне представление, потому что вскоре меня пригласили работать в бюро филиала Общества в Амстердаме.
Позже меня попросили посещать собрания Свидетелей Иеговы в качестве районного надзирателя. Затем, осенью 1952 года, я получил приглашение на обучение миссионерской деятельности в 21-м классе Библейской школы Сторожевой Башни Галаад в Нью-Йорке. Поэтому в конце 1952 года мы, восемь человек из Нидерландов, отправились на океанском лайнере «Нью Амстердам» в Америку.
По окончании школы один из преподавателей, Максвелл Френд, сказал: «Вы позабудете бо́льшую часть из того, чему научились, но мы надеемся, что с вами останутся вера, надежда и любовь». Также в моей памяти и сердце остались драгоценные воспоминания о том, что организация Иеговы работает, ощущая неотложность этой деятельности.
В дальнейшем мне пришлось испытать большое разочарование. Половина нашей голландской группы — включая и меня — получила назначение вернуться в Нидерланды. Но хотя мои ожидания не сбылись, я не огорчился. Я только надеялся, что мне не придется ждать 40 лет, как давным-давно Моисею, прежде чем получить назначение в другую страну (Деяния 7:23—30).
Бесценная помощница
Когда Фриц Хартстанг, который для меня был как второй отец, узнал о том, что я собираюсь жениться, он доверительно мне сказал: «Лучшей мне было и не представить». Отец Сюзи, Кейси Стувэ, во время второй мировой войны в борьбе с нацистами был одним из лидеров движения Сопротивления. Но когда он познакомился в 1946 году со Свидетелями Иеговы, он с готовностью принял библейские истины. Вскоре он и трое из его шестерых детей — Сюзи, Мэриан и Кеннет — приняли крещение. С 1 мая 1947 года дети начали полновременное пионерское служение. В 1948 году Кейси, продав свое дело, тоже начал пионерское служение. Позднее он сказал: «Это были самые счастливые годы в моей жизни!»
Я познакомился с Сюзи в 1949 году, когда ее пригласили работать в бюро филиала в Амстердаме. Однако на следующий год она вместе со своей сестрой Мэриан уехала учиться в 16-м классе школы Галаад и потом отправилась на корабле на место своего миссионерского назначения — в Индонезию. В феврале 1957 года, после пяти лет миссионерского служения, Сюзи вернулась в Нидерланды, чтобы выйти за меня замуж. В то время я служил районным надзирателем, и во все годы нашей совместной жизни она постоянно была готова жертвовать личным ради Царственного служения.
После свадьбы мы продолжали посещать собрания в различных частях Нидерландов. Годы, проведенные Сюзи в трудных миссионерских назначениях, хорошо ее подготовили для наших велосипедных поездок из одного собрания в другое. Именно тогда, в 1962 году, когда мы были в разъездной работе, брат Кушнир разыскал меня в Роттердаме и предложил нам поехать в Индонезию, в Западный Ириан.
Миссионерское служение в Индонезии
Мы прибыли в город Маноквари — в совершенно иной мир! Здесь были и тропические ночи, наполненные жуткими звуками, и пыль, и жара. И здесь были папуасы из глубинки, которые ходили в одних набедренных повязках, носили мачете и ходили за нами по пятам, стараясь потрогать нашу белую кожу,— ко всему этому надо было привыкнуть.
Уже через несколько недель после нашего приезда представители духовенства зачитали с церковной кафедры воззвание, настраивавшее против Свидетелей Иеговы, и вручили копию каждому из присутствующих. Текст воззвания передавали даже по местной радиостанции. Затем нас посетили три представителя от духовенства и потребовали, чтобы мы переехали вглубь страны и работали среди тех, кого они называли «язычниками». Полицейский-папуас высокого чина тоже убеждал нас уехать, а один из членов тайной полиции сообщил нам, что нас замышляют убить.
Однако не все выступали против. Советник по политическим вопросам папуасов, голландец по национальности, собиравшийся уезжать в Нидерланды, представил нас нескольким папуасским вождям. «Свидетели Иеговы принесут вам самую лучшую христианскую религию из всех ранее вам знакомых,— сказал он им.— Поэтому будьте к ним доброжелательны».
Позднее к Сюзи на улице подошел один государственный чиновник и сказал ей шепотом: «Нам сообщили, что вы здесь начали работу, и мы не можем позволить вам остаться. Другое дело... если бы у вас была церковь». Намек был понят! В нашем доме без промедлений были убраны стенные перегородки, расставлены скамейки, установлена подставка для записей докладчика и вывешена надпись: «Зал Царства». Затем мы пригласили государственного чиновника. Он покивал головой, улыбнулся, а его красноречивый жест говорил сам за себя: «Сообразительны, ничего не скажешь».
Полтора года со времени нашего прибытия, 26 июня 1964 года были крещены первые 12 папуасов, с которыми мы проводили библейские изучения. Вскоре вслед за ними крестились еще 10 человек, а на встречах стало присутствовать около 40 человек. Для помощи нам были посланы два пионера из Индонезии. Когда собрание в Маноквари было хорошо организовано, филиал Общества в Индонезии направил нас в декабре 1964 года проповедовать в другую местность.
Перед нашим отъездом возглавляющий Государственное управление общественных отношений, оставшись с нами наедине, сказал: «Жаль, что уезжаете. Каждую неделю представители духовенства упрашивали меня выслать вас, потому что, по их словам, вы срывали их плоды. В ответ я им сказал: „Думаю, они, скорее, удобряют ваши деревья“». Он добавил: «Куда бы вы ни пошли, не сдавайтесь. Вы победите!»
Во время государственного переворота
В 1965 году, когда мы служили в столице страны Джакарте, одной сентябрьской ночью коммунисты-повстанцы убили многих военных руководителей, подожгли Джакарту и начали всенародную борьбу, в результате которой был свержен президент страны, Сукарно. Погибло около 400 000 человек.
Однажды мы проповедовали, а на другой улице был пожар и слышались выстрелы. На следующий день мы узнали, что войска собираются уничтожить стоящее по соседству здание, принадлежащее коммунистам. Жители близлежащих домов выглядели испуганными, когда мы приходили к их дверям, но когда они слышали нашу библейскую весть, их напряжение спадало, и они приглашали нас к себе в дом. Когда мы были с ними, они чувствовали себя в безопасности. Этот период научил всех нас полагаться на Иегову и быть уравновешенными в неблагоприятных обстоятельствах.
Дальнейшее противодействие разбито
В конце 1966 года мы переехали в город Амбон, расположенный в живописном месте на юге Молуккских островов. Здесь у дружелюбно настроенных, общительных жителей мы обнаружили большой интерес к духовному. Наше маленькое собрание быстро росло, и встречи посещало уже не менее 100 человек. Поэтому представители церкви посетили Министерство по делам религий, чтобы побудить министра выгнать нас из Амбона. Но им сразу же бросилось в глаза, что на министерском столе лежали книги Общества Сторожевой Башни! Поскольку им не удалось на него повлиять, они, чтобы нас выслали не только из Амбона, но и вообще из Индонезии, встретились с чиновниками из Министерства по делам религий в Джакарте.
На этот раз они, похоже, были успешны, так как 1 февраля 1968 года назначили днем нашего отъезда. Однако братья из Джакарты встретились с высокопоставленным чиновником, мусульманином, из Министерства по делам религий, и он помог отменить это решение. Кроме того, изменилась политика страны, и въезд был разрешен даже большему числу миссионеров.
Поэтому последующие десять лет, среди величественных гор, лесов и озер северной Суматры, мы работали вместе с миссионерами из Австралии, Австрии, Германии, Соединенных Штатов Америки, Филиппин и Швеции. Проповедническое дело процветало, особенно среди батаки — самого многочисленного народа, населяющего этот остров.
Однако религиозные интриганы в конце концов добились успеха; наша проповедническая деятельность в декабре 1976 года была запрещена, и на следующий год большинство миссионеров получило назначения в другие страны. В итоге, в 1979 году нам также пришлось покинуть эту страну.
В Южную Америку
К тому времени нам уже было около пятидесяти, и мы раздумывали, смогли бы мы приспособиться к новой стране. «Согласимся ли мы принять новое назначение или же лучше где-нибудь обосноваться?» — спросила Сюзи.
«Сюзи,— ответил я,— куда бы нас не приглашал Иегова, он всегда о нас заботился. Кто знает, какие для нас припасены благословения?» Так что мы прибыли на место нашего нового назначения — в Южную Америку, в страну Суринам. Через два месяца мы опять были в разъездной работе и вскоре чувствовали себя как дома.
Пересматривая заново годы нашего более чем 45-летнего полновременного служения, мы с Сюзи поняли, насколько была для нас важна поддержка со стороны наших родителей, которая помогла нам продолжать миссионерскую деятельность. В 1969 году, когда я вновь увидел своих родителей после шестилетней разлуки, мой отец, отозвав меня в сторону, сказал: «Если мама умрет раньше меня, не надо возвращаться домой. Оставайтесь там, где ваше назначение. Я справлюсь. Но если это вначале произойдет со мной, вам нужно спросить об этом мать». Мама сказала то же самое.
Родители Сюзи проявили такое же бескорыстие. Случилось так, что Сюзи не была дома 17 лет, однако они ни разу не написали ей ни единого слова упрека. Конечно, если бы у наших родителей не было никакой другой помощи, мы вернулись бы домой. Но все дело в том, что родители так же, как и мы, ценили миссионерскую работу и до самой смерти служили Иегове с таким же ощущением неотложности, которое они укоренили и в наших сердцах. (Сравни 1 Царств 1:26—28.)
Нас также поддерживали те, кто неизменно писал нам письма. Некоторые не пропустили ни одного месяца, чтобы не написать нам, и это в течение нашего более чем 30-летнего миссионерского служения! Но, что самое главное, мы всегда помним нашего дорогого небесного Отца, Иегову, который знает, как поддерживать земных служителей. Поэтому с нетерпением ожидая кульминации приближающихся событий, мы с Сюзи хотим ‘ожидать пришествия дня Божия’, продолжая служить Иегове с ощущением неотложности (2 Петра 3:12).
[Иллюстрация, страница 26]
Поженились в 1957 году.
[Иллюстрация, страница 29]
Какая радость — шестеро молодых пионеров!