Куда девались верующие?
ОТ НАШЕГО КОРРЕСПОНДЕНТА В ИСПАНИИ
«Ничто так не гибельно для религии, как равнодушие»
(ЭДМУНД БЕРК, ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ДЕЯТЕЛЬ ВЕЛИКОБРИТАНИИ, XVIII ВЕК).
НА ОТКРЫТОЙ всем ветрам равнине северных просторов Испании лежит городок Калеруэга. Этот средневековый городок славится впечатляющим монастырем, выполненным в романском стиле. Он был возведен 700 лет назад в честь родившегося здесь Доминго де Гусмана, основателя ордена доминиканцев. Уже семь столетий этот монастырь служит приютом для монахинь, которые решаются жить здесь в тиши и уединении.
Крыша монастыря протекает, и ветхие стены начинают рушиться. Но мать-настоятельницу больше беспокоит разрушение, которое серьезнее, чем это — упадок самой религии. «Когда я лет 30 назад ушла в монастырь, здесь было 40 монахинь,— рассказывает она.— Теперь же нас всего 16. Молодых нет. Видно, религиозное призвание — устаревшее понятие».
То, что происходит в Калеруэга, знакомо в большей части Европы. Никаких антирелигиозных волн,— спокойное, неумолимое запустение. Известные европейские соборы служат скорее туристам, чем привлекают местных «верующих». Над церковью в прошлом неукротимой — будь то протестантская или католическая — одерживает верх равнодушие. Люди больше заняты светскими заботами, чем религией — тенденция, которую представители духовенства называют секуляризацией. Похоже, с религией уже не считаются. Ожидается ли, что такой же упадок религии, как в Европе, охватит и остальные части мира?
Что происходит с прихожанами?
Это явление для северной Европы совсем не новое. Только 5 процентов скандинавских лютеран регулярно посещает церковь. В Великобритании всего лишь 3 процента англиканцев приходят на воскресную службу. Но теперь, как видно, даже католики на юге Европы следуют примеру своих северных соседей.
В католической Франции лишь 1 из каждых 10 граждан посещает церковь раз в неделю. За последние 25 лет процент испанцев, которые считают себя «активными католиками», резко упал с 83 до 31. В 1992 году испанский архиепископ Рамон Торрелла сказал на пресс-конференции, что «католической Испании больше нет; люди идут на шествия во время страстной недели и на рождественскую литургию — но не ходят [на литургию] каждую неделю». Во время своего визита в Мадрид в 1993 году папа Иоанн Павел II взывал, что «Испании надо вернуться к ее христианским корням».
Как духовенство, так и миряне заражены бездуховностью. Число новых, кто принял священнический сан во Франции, упало в 1988 году до 140 (менее половины от числа 1970 года), а в Испании около 8 000 человек оставили священство ради брака. Кроме того, те, кто продолжает служить своим паствам, полны сомнений о вести, которую они несут. Только 24 процента священников-лютеран в Швеции готовы «с чистой совестью» проповедовать о небесах и огненном аде, а четверть всех французских священников даже не уверены в воскресении Иисуса.
Удовольствия и предпочтения, а потом уже благочестие
Что приходит на смену религии? Во многих семьях развлечения вытесняют поклонение. В воскресенье семья скорее пойдет на пляж или в горы, чем в церковь. «Идти на литургию — тоска зеленая»,— пожимает плечами Хуан, обычный испанский паренек. Религиозные службы не могут соперничать с футбольными матчами или поп-концертами, когда толпы народа наполняют стадионы.
Отток прихожан церкви — не единственный признак упадка религии. Многие европейцы предпочитают выбирать для себя те религиозные представления, которые им нравятся. В настоящее время догматы официальной церкви едва ли могут походить на верования исповедующих данную религию. Большинство европейцев — будь они протестантами или католиками — больше не верят в загробную жизнь, а более 50 процентов французских, итальянских и испанских католиков не верят и в чудеса.
И видимо иерархия не в силах остановить эту волну инакомыслия. Пожалуй, ни в чем это так не проявилось, как в борьбе Римского папы с противозачаточными средствами. В 1990 году папа Иоанн Павел II увещевал фармацевтов, исповедующих католичество, не продавать контрацептивы. Он утверждал, что эти товары «противоречат естественным законам, что оскорбляет человеческое достоинство». А также в «Катехизисе католической церкви» («Catechism of the Catholic Church») утверждается, что «на супружескую любовь мужчины и женщины поэтому накладывается двойной обет: быть верными друг другу и иметь детей».
Вопреки этим суровым предписаниям, обычно в католических семьях поступают как заблагорассудится. Более двух детей — редкое исключение в католических семьях южной Европы. В Испании презервативы — которые лет двадцать назад можно было достать почти только на черном рынке — постоянно афишируются по телевизору, и только 3 процента французских католичек говорят, что подчиняются повелениям церкви, что касается использования противозачаточных средств.
Ясно, что европейцам уже совсем не до церквей и их учений. Англиканский архиепископ кентерберийский Джордж Кэри живо описал положение его церкви: «Мы истекаем кровью,— сказал он,— и этот жгучий вопрос придется решать».
Со времен Реформации религия в Европе еще не была в таком шатком состоянии, как сегодня. Почему многие европейцы стали такими равнодушными к религии? Что будет с религией?